Лестница из терновника. Трилогия
Шрифт:
– Чтобы деревенское отродье палку подняло против Прайда?!
– прошептал Наставник в ужасе.
– Этого хочешь?
– Или нож, - продолжал Хотуру. Кору не поверила ушам: старый Львёнок явно резвился, его голос стал совсем весёлым.
– А чего стоит волчонок, которого завалит щенок, Ному? Нет, наш всё равно возьмёт - но здоровую, пойми ты!
– И будет лапать её при людях, как этот богоотступник, как этот отцеубийца...
Кто же отцеубийца, удивилась Кору. Хотуру удивился не меньше.
–
– А нет?! Сидел, пил твоё вино - и из своей чашки давал пить языческой ведьме, с открытым лицом, не меченой, наглой... думаешь, не собирается убить отца, а Хотуру?! Не кого-нибудь, а Льва Львов! Ты вот что оцени. Это он метит на Престол Прайда - развратная, пьяная, грязная скотина! А если взял в драке, а? Девку свою? Не на войне, а в пошлой драке, как последний деревенский...
– Всё, хватит!
– Хотуру оборвал Наставника на вдохе.
– Я весь этот подлый поклёп на Львёнка Льва слушать не собираюсь.
– Да ты же...
– задохнулся Ному - и Кору услышала какую-то возню, стук падающего предмета и рычание Хотуру:
– Ну вот что - я вижу, к чему ты гнёшь! Ты бунта хочешь - чтобы потом донести! Уж не знаю, на что надеешься, земель моих хочешь, денег - или просто ласк от Святого Совета - но и слепому ясно: моей крови тебе надо. Крови моих волков. Крови моего сына тебе надо.
– Пусти меня!
– взмолился Наставник. Кору невольно усмехнулась.
– Что ты, Хотуру! И в мыслях не было...
– Тварь ты, - бросил Хотуру с отвращением.
– В детстве из тебя бойца не вышло, так ты решил обезопаситься от случайностей, а? Пусть безоружен, зато в тепле - и никого тебе не надо, так? Одна радость - жратва, выпивка, проповеди - и на кровь посмотреть, да? Приятно смотреть на красное? Мало было возможностей посмотреть хорошенько?
– Не надо так со мной, - голос Ному задрожал.
– Я - слуга Творца... я же - о завете, об Истинном Пути... добру пытаюсь учить... заблудших...
– Я, что ли, заблудший?
– Просто - мирской человек, не мудрый...
– Ага. Ты - мудрый. С твоей-то злостью? Я, говоришь, слишком ласков со своей старухой? Слишком люблю сына? Слишком думаю о том, другом, которого, наверное, в этом мире и не увижу? Волков сегодня не окоротил? Ну да, мне надо быть таким же деревянным, как ты! Сейчас научусь, только вот отрежу себе то же самое, что ты себе отрезал в юности!
– Наверное, ты прав, - еле выдавил из себя Наставник. Кору подумала, что теперь Хотуру, вероятно, держит его за ворот балахона, и жёсткая тесьма вокруг ворота впилась Ному в горло.
– Ты, наверное, прав, Львёнок, а я заблуждаюсь...
Очевидно, Хотуру отшвырнул Наставника от себя - тот впечатался спиной в стену прямо напротив малого алтаря. Кору прижалась к холодному камню всем телом, стараясь превратиться в тень - но Ному даже не взглянул в её сторону.
– Слишком круто...
– жалобно сказал он своему Львёнку.
– И так спина ноет... я уже не мальчик...
– Молчи - целее будешь, - буркнул Хотуру.
– Вздумаешь мутить воду - эта боль лаской покажется, Наставник. Спаси тебя Творец обсуждать при мне чангранских Львят! Не твоего ума это дело - лучше помолись за них!
И ушёл. Кору услышала скорые удаляющиеся шаги и голос Хотуру у храмовых дверей:
– Идите спать. Глупо охранять храм от милости небесной...
Кто-то из волков негромко ответил что-то, видимо, смешное - Хотуру коротко хохотнул, и другие волки рассмеялись. И ушли.
Кору уже совсем было хотела встать и выйти, но вдруг поняла, что Ному остался в храме не один: услышала лёгкие шаги, не похожие на шаркающую походку Наставника. Храмовый служка? Ещё шаги. Ещё один? Ах, ну да...
– Наставник, - сказал молодой голос, - ты цел? Как Львёнок тебе спину не сломал... вот горе...
– Предатель, - донёсся до Кору голос Ному, сдавленный и исполненный тихой неизбывной ненависти.
– Слышал, Ику? Ты слышал, как этот грязный предатель тут Льва Львов оскорблял, а? Прайд поливал помоями, веру...
– Веру? Когда?
– удивился другой голос, постарше.
– Прайд? А мне показалось, что...
– Ох, Чису!
– хмыкнул Наставник.
– Как можно быть таким тупым! Он ведь поносил веру, Ику?
– Страшно было слушать, - прошептал Ику дрогнувшим голосом.
– Смерть богоотступнику, - сказал Ному еле слышно.
– Верно?
Чису, кажется, вскрикнул или ахнул. Ику горячо зашептал:
– Пусть подумают, что это чангранские псы его убили, да, Наставник? Или - наши? Бунт, да?
– Бунт, - подтвердил Ному тихо и злорадно.
– Ты, Чису, сейчас возьмёшь, - и золото звякнуло, - выйдешь через тотход, выведешь лошадь и напрямик отправишься в Чангран. В Святой Совет. Вот, смотри, вот что передашь... стой, дописать пару строк... самому Гобну передашь, с земным поклоном. Пусть предупредит Льва Львов - на границе измена зреет.
– Нет, нет, - Кору отметила, как заметались огоньки светилен - головой Чису мотал, что ли? Или махал руками?
– Нельзя же о нашем Львёнке...
– Ему будет уже всё равно, - бросил Ному.
– А его развратное отродье научится, как говорить, что я, мол, его душу к балахону пришиваю. Дерзит мне, всё время дерзит... я с ним сквитаюсь... когда его обрежут, я полюбуюсь, как эта тварь будет ломаться! Львята слугам Творца на голову сели, возомнили о себе... напомним!
– Мингу?
– спросил Чису.