Лестница из терновника. Трилогия
Шрифт:
– Ты тоже перестраховывалась?
– спрашивает Хотуру и чуть улыбается.
– Я тоже женщина, - говорит Кору.
– Я защищаю, я берегу. Знаешь, как жизни друзей делаются важны после метаморфозы?
Чису пытается деликатно улизнуть в толпу, но волки выталкивают его на середину круга. Кто-то приносит новые факелы.
– Говори, служка, - приказывает Хотуру.
– Мы ещё не приняли решения.
Чису вздыхает и рассказывает всё.
Он говорит ужасно долго, всхлипывая и запинаясь. Начинает с того, что Ику ненавидел Мингу ещё с тех времён, когда Наставник Ному взял Ику на службу, но не смел, разумеется, это показывать,
Ясное дело. Мингу здоров, силён, хорош собой - а Ику, надо думать, это постоянно напоминало о собственной ущербности. К тому же Мингу называл Ику "полуженщиной" - после какой-то неприятной истории. Нельзя же такое простить...
А что Святой Совет главнее и сильнее Прайда - это очевидно, говорит Чису, терзая потными пальцами подол балахона. Это ведь Святой Совет предоставляет Льву Львов бесплотных стражей, воинов, которых вообще нельзя победить, подкупить или разжалобить. Волки против бесплотных стражей не тянут, это тоже все говорят. И вообще - Наставники и служители Творца подчиняются не Прайду, а Святому Совету. Да что там - сам Лев Львов подчиняется Святому Совету, потому что Святой Совет выражает волю небес...
Луна ложится на кровлю храма, позолотив бурую черепицу, тени темнеют, воздух наливается густой синевой и ночным холодом, а Чису всё говорит. Юные волчата даже устали слушать, кое-кто даже присел на корточки или на край помоста - но внимание Львят не ослабевает: Чису рассказывает о разговоре в храме - и о том, что Ному приказал ему лично.
И, не смея глядеть Хотуру в глаза, еле выжимает из себя "богоотступника", "смутьяна" и "предателя". И тут же добавляет, что уж он-то лично никогда так не считал. Просто - над ним Святой Совет, а не Прайд. Он, Чису, человек подневольный, божий слуга...
Ному сидит на ступенях у входа в донжон, сгорбившись и спрятав лицо в ладонях. Никто не пытается его поднять. Волки Хотуру стоят справа и слева от него, как конвоиры в зале суда.
Ни Хотуру, ни Анну не перебивают служку и почти не задают вопросов. Волки то и дело начинают перешёптываться и зло блестеть глазами, но Львята кажутся подчёркнуто спокойными. И Хотуру обнимает Анну за плечо, братским жестом, демонстративно.
Чису заканчивает рассказ тем, что Кору, женщина-волк, спасла его от предательства, заставив пойти с ней к Львёнку Анну. Люди Хотуру уже не удивляются - есть какой-то биологический предел удивлению. Они просто принимают к сведению: да, женщина-волк, да, телохранитель Маленького Львёнка. Да, спасла, предотвратила, боевые качества разведчика. Всё вокруг круто меняется, все установки, всё мировоззрение, кажется, даёт трещину - а никто не вопит, не рвёт рубаху на груди и не посыпает голову пеплом.
Они будто ждали.
Чису смотрит в лицо Хотуру, мокрый от слёз и жалкий, обхватив себя руками, мелко трясясь - ждёт решения. Хотуру молчит.
– Ты прикажешь меня убить, да?
– спрашивает Чису в тоске.
– Я же, знаешь, Львёнок, никогда-никогда не был тебе врагом и с Мингу не ссорился...
– Ты, Чису, храмовую печать разбираешь?
– говорит Хотуру.
Чису истово кивает, часто и мелко.
– Завтрашнюю утреннюю молитву произнесёшь ты, - говорит Хотуру.
– Пока ничего не изменилось, ты будешь Наставником в моём доме и для моих людей. Ты, Чису, меньше всех предатель.
Чису спадает с лица - на глазах.
– Творец свидетель, Львёнок...
– Хватит разговоров, - говорит Хотуру устало.
– И гонца в Святой Совет не пошлём. Чангранские Львята сообщат Святому Совету. Сами. Как сочтут нужным.
Ному поднимает голову. Взгляд откровенно ненавидящий.
– Не смеешь, не имеешь права меня низлагать, Львёнок, - говорит он.
– Меня Святой Совет прислал. Сам Гобну, Святейший Наимудрейший. Творец тебя покарает.
– За тебя, что ли?
– Хотуру морщится.
– Думаешь, Творец спустит тебе всё только за то, что ты ему служил? Творец, Ному, это небесная справедливость, а не Львёнок, который - нашему рысаку троюродный баран, он не выгораживает преступников за лесть и мелкие заслуги. Завтра ты отправишься к Золотым Вратам - а ночь я дам тебе для молитв и медитаций.
– Умрёшь ужасной смертью, Хотуру, - истово и яростно обещает Ному и вдруг улыбается, мечтательно и почти сладострастно.
– Ха-ха, я подумал, Хотуру, что полюбуюсь с горних высот, как братья Дракона сдерут с тебя шкуру, а мясо бросят псам! Какое это будет удовольствие!
Волки Хотуру уводят Наставника куда-то с глаз долой, но его неожиданное злое веселье, по-моему, Хотуру встревожило.
– Всем пора спать - и поторопитесь, - говорит он громко, приказным тоном, - Мингу, тебя это особенно касается, - и окликает Анну вполголоса.
– Задержись, брат.
Анну притормаживает. Рядом с ним останавливается Ар-Нель, но его присутствие Хотуру, похоже, не смущает - как и моё.
Он ждёт, пока волки неохотно разбредаются по закуткам, где приготовлены их постели. Мингу уходит с девочкой. Бойцам тяжело успокоиться, они перешёптываются, оглядываются - но, в конце концов, двор пустеет. Хотуру шугает рабов - и поворачивается к Анну.
– Анну, - говорит он, замявшись, - а как ты считаешь, Дракон и вправду может...
– Синий всё может, - говорит Анну.
– Чису чушь нёс, конечно: синие - не от Святого Совета, они - сами по себе. И все норовят их присвоить. Прайд считает, что Синий Дракон - меч Прайда, Святой Совет - что Дракон его меч, но Дракон, он - благословенное оружие, Хотуру. Из древней легенды. Меч, который сам выбирает руку для себя. И меня тоже заботит, какую руку он выберет.
– Он может, значит...
– Хотуру вздыхает.
– Синих куда меньше, чем волков, - говорит Анну.
– Но... мне тоже не хотелось бы с ними сцепиться. А вообще, я в любом случае с Драконом встречусь раньше тебя, брат.
Не то, чтобы Хотуру уходит просветлённым, но, кажется, Анну его слегка успокоил.
Мы идём спать - но сна у нас ни в одном глазу.
– Новый Наставник!
– хмуро говорит Кору.
– Хорош Наставник - без пяти минут предатель, трус, ничтожная душонка... Как же слушать такого? Как такому верить?
– Ты, Кору, ты - молодец, конечно, но не осуждай, - говорит Анну негромко.
– Пусть лучше такой, чем никакого.
У входа в казарму стоят Львята, Ви-Э, Юу и несколько наших девочек. Разумеется, спать никто не может - все обсуждают произошедшее... или правильнее сказать "происходящее"?
– Мидоху мне рассказал, - говорит Элсу, глядя на Кору с восхищённой нежностью.
– Молодец, волк.
– Всё для тебя, командир, - который раз удивляюсь, наблюдая, как угрюмая мина солдата преображается в прекрасное лицо любящей женщины, когда к Кору обращается её Львёнок.
– Я охраняю тебя, командир.