Лестница из терновника. Трилогия
Шрифт:
Анну смотрит и щурится.
– Там что-то движется?
Ах, ты! Мы с Мариной видим в темноте, как полагается инопланетным киборгам, а наш полководец - нет! А ему надо, надо посмотреть, она права: парочка диверсантов наблюдает за нами, прижавшись к выступам стены. На них, насколько я могу разобрать, капюшоны синих.
– Темно, как в кишках дракона!
– фыркает Эткуру.
– Не разберу, человек или кошка у отдушины!
– Синие, - говорит Марина.
– Плохо, - говорит Анну.
– Плевать, - и поворачивается к своим людям.
– Надо загородить въезд на базар со
– Ядер нет, - говорит Кору.
– Ядра были у ворот. Немного, но шум будет, - Анну усмехается.
– Весело будет.
Наши строят баррикаду. Нори-оки под руководством Кирри им помогают - где-то они раздобылись оружием. Я передаю кому-то тяжеленные мешки - наверное, с мукой. Рядом со мной полуголая девчонка с косами, она таскает ящики, всё ещё кашляя. Волчицы с пистолетами и ружьями занимают удобные позиции за штабелями ящиков и тюков. По улицам Чанграна грохочут копыта боевых коней.
Олу, Шуху, Чикру и Лотхи-Гро катят пушку. Лотхи-Гро почти не хромает.
Отряд дворцовой стражи, поднятый по тревоге, осаживает коней у баррикады. В факельном свете они - как на ладони, и наши волчицы стреляют. Залп отбрасывает нападающих назад.
– Твари!
– зычно орёт кто-то на той стороне.
– Лев Львов приговорил Анну к смерти! И все, кто с Анну - вы все умрёте!
– Приди и убей!
– кричит Зушру насмешливо. Волчицы звонко хохочут.
– Тебя освежуют живьём, шлюха!
– уязвлённо отвечает волк из Дворца.
Наши хохочут и свистят. Кто-то стреляет поверх голов.
– Уезжай, если хочешь жить!
– кричит Элсу.
– Это я говорю, Маленький Львёнок, преданный Львом! Уезжай и скажи Льву - Анну вызывает его на бой! Мы с Эткуру не можем бросить вызов, потому что верим в Творца и не прольём родной крови, а Анну может!
Падает тишина.
– Как у него язык повернулся...
– говорят по ту сторону баррикады - резко снизив тон.
– Во времена Линору-Завоевателя каждый воин львиной крови мог защитить честь в бою, - кричит Элсу.
– Каждый мог вызвать хоть самого Линору, если считал себя правым! Лев предал нас всех - Анну хочет защитить честь всех униженных!
– Гнилой, засохший обычай!
– кричат с той стороны.
– Его никто не помнит!
– А честь и веру кто-нибудь помнит?!
– рявкает Анну.
– А как насчёт клятв и верности, брат?!
– издевательски орут с другой стороны.
– Предатель! Убийца! Лжец!
– Анну Льва Львов предал!
– Вы, псы лживые, трусы, вы просто не смеете передать вызов!
– кричит Элсу в отчаянии и заходится кашлем.
– Львёночек, игрушка Барса!
– глумливо хохочут наши противники.
– Ты цел ещё? Барс тебя трогал прямо так? Ты ему позволил, да?
Элсу стискивает зубы, рвётся вперёд, его останавливают Кору и Мидоху, он задыхается от ярости и кашля:
– Шелудивый пёс, грязная гадина! Сделай это со своим отцом!
– С Львёнком говоришь, мразь!
– выкрикивает и Эткуру, не на шутку задетый.
– Не дошло, что ли?!
Юу краснеет, сжимает кулаки: он уже слишком хорошо понимает лянчинский.
– Так это правда!
– свистят с той стороны.
– Мятеж северных подстилок! Шлюха Льва на бой вызывала?!
– Эй, Анну! Вы всех предательниц и рабынь с собой прихватили? Говорят, кто-то из шлюх вами побрезговал!
– У них - еретички, у них - дикарки, у них - грязные северянки, которые там, в Кши-На, себя проиграли! А ослиц и верблюдиц у тебя в подружках нет, Анну?
– Анну, а ты со всеми спал?! Со всеми своими шлюхами?! А с бесплотными? А как? А-ха-ха!
Последняя попытка договориться летит к чёртовой матери. Анну взмахивает рукой - залп! Оттуда стреляют. Отсюда - разворачивают пушку. Грохот и дым, вопли и лошадиный визг.
Стреляют в ответ. Пули врезаются в доски и мешки. Лохматая девчонка вскрикивает и роняет пистолет. Пушечный выстрел - я на миг глохну; ядро врезается в стену где-то далеко, сыплются осколки и обломки. Наши поднимаются в рост - бой за баррикадой переходит в рукопашную.
Мне приходится прикладывать нешуточные усилия, чтобы не дёрнуться за своими друзьями. Я потерял из виду Марину. Я вижу, как Ри-Ё и Кирри рубятся спина к спине: у Кирри - не стеклянный нож, а тяжёлый лянчинский меч, но его приёмы боя отдают не Лянчином, а нашими родными осинами. Я вижу, как тело убитой волчицы катится по баррикаде и падает на мостовую. Кору и Мидоху тащут обмякшее тело Элсу к баррикаде, и Кору стреляет через плечо в того, кто пытается помешать. Анну, Эткуру и Шуху убивают направо и налево. Ви-Э стреляет из двух пистолетов, бросает оба и выхватывает меч - я размахиваюсь и швыряю кусок кирпича в того, кто целится ей в спину - стрелок роняет пистолет, хватается за голову. Чужой волк наносит стремительные смертельные удары всякому, кто приблизится - и Чикру стреляет ему в голову, а другой волк всаживает меч ей в живот - и тут я уж ничем помочь не могу...
Я встречаю Кору и поднимаю её принца, лёгкого, как все юные нги, чтобы перенести его через баррикаду. В первый момент не понимаю, что с ним - ощущаю только, что он тёплый; миг спустя вижу дырочку в куртке с правой стороны груди, маленькое пятно крови вокруг. Пуля в лёгком. Мидоху перезаряжает пистолет. Кору опускается на колени рядом с Львёнком, заглядывает мне в лицо с отчаянной надеждой:
– Ник, все говорят, ты - колдун... Пожалуйста, пожалуйста...
Пожалуйста... Я же не хирург. Ему нужна земная клиника, операция... да военно-полевая хирургия северян тоже пригодилась бы! Я читал статистику Учителя Тко-Эн, основателя военно-полевых госпиталей нового типа, с использованием антисептических средств: после операции по извлечению пули выживают до семидесяти процентов раненых. А Лянчин, чтоб ему...
Кору тискает руку Элсу, гладит, кусает губы:
– Ник, я всё для тебя сделаю, только помоги!
И я делаю всё, что могу. Стимулятор, иммунопротектор... больше у меня для Маленького Львёнка ничего нет. Врач нужен.
– В Лянчине есть приличные лекари?
– спрашиваю я.
– Нам нужен хирург. Пусть извлечёт пулю, с остальным я справлюсь и сам, обещаю.
Кору и Мидоху переглядываются - Мидоху срывается с места, пропадает в дымной темноте. И я вдруг понимаю, что стало гораздо тише.