Лестница из терновника. Трилогия

Далин Макс Андреевич

– Мне понравится, - говорит Рийну.
– Ты убьёшь меня, если не будет другого выхода, Барсёнок? Если у меня не хватит сил?

Юу кивает.

– Посмотрите, как эти двое друг друга хоронят!
– фыркает Кору.
– Спасибо, братья-сёстры, лошади дворцовой стражи увязнут в этом море соплей, мы победим!

Элсу невольно улыбается - и Юу с Рийну смеются. И мы слышим пушечный залп - и далёкую пальбу из ружей.

Просыпаются нори-оки, тянут Кирри за одежду, расспрашивают вполголоса; он, присев рядом на корточки,

говорит и улыбается - как взрослый, успокаивающий детей. Раненые волки, накаченные стимуляторами, мечутся во сне. Ри-Ё смотрит на меня вопросительно: "Началось?"

Рийну делает попытку сесть - и еле сдерживает крик.

– Скоро пройдёт, - говорит Юу, и вид у него такой, будто это он ломается.

– Анну встретил наших у Дворцовых Ворот в город, - говорит Рийну сквозь зубы, пытаясь вморгнуть выступившие слёзы.
– Это не по нему. Это он. Со сторожевых башен.

– А наши-то, - бормочет обожжённый волк, - наши у Дворцовых... ночная стража... что с ними? Мёртвые? Предали?

– Половина на половину, наверное, - предполагает Кору.

Элсу сжимает кулаки.

– Там Анну, там Эткуру... а я тут...

– А ты, командир, сунулся под пули вместо того, чтобы смотреть и слушать, - говорит Кору с ласковой укоризной.
– Потому что ухитрился оскорбиться, когда дворцовые псы орали всякую ересь. Всегда был вспыльчив, Львёночек...

– А где Мидоху?
– вспоминает Элсу.

– Убит.

– Ох...

– Война, командир. И мне жаль...

Пушки грохочут снова.

– Идиоты, - бормочет обожжённый волк.
– Куда же они лезут?! Канониры Анну стреляют со стен - наши на тракте, как мишени...

– Ждали, что Анну сделает так же, - усмехается Рийну, кусая губы.
– Ждали людей Анну, стоя на стенах, держали фитили наготове, думали, он сдурит - а теперь сами творят эту глупость.

– Или это - предательство!
– рычит обожжённый.
– Кто-то во Дворце решил положить братьев у этих адовых ворот, суки!

– Они просто не верят, что Чангран уже наш, - говорит Кору презрительно.
– Они думают, что им дадут прогарцевать по городским улицам, а мы будем лежать тут ниц, в пыли, и ждать, когда они нас расстреляют! Ох, и дерьмо же...

Элсу смотрит на Кору с тихим обожанием.

– Кору, солнце моё, метаморфоза превращает в бабочек северянок, но не тебя!
– говорит он восхищённо, и Кору прячет в ладони довольный смешок.

– Правильно делает, - говорит Рийну.
– Всё делает правильно. Мне нравится твой командир, Барсёнок.

– Ненадолго, - говорит обожжённый.
– Если девка права, то наши ещё опомнятся.

– Меня называешь девкой, ординарца Львёнка?
– удивляется Кору.

– А как тебя называть, братом?!
– огрызается обожжённый волк и тоже удивляется, потому что реплика вызывает смех не только у Элсу, Юу, и самой Кору, но и у проснувшихся раненых.

Канонада, тем временем, превращается в настоящую артиллерийскую дуэль. Грохот разрывов. Стрельба из пистолетов почти не слышна за пушечной пальбой.

– Ага. Наши развернули лафеты, - говорит обожжённый.
– Сейчас высадят ворота - и в преисподнюю...

– Наверное, - соглашается Рийну.
– А чему ты радуешься? Тебя, брат, обрежут или прирежут - и разбираться не будут, за кого ты переживал.

– Как можно быть настолько развратным типом, чтобы рубиться с врагом, а думать о его теле - не постигаю, - бормочет обожжённый, но это уже просто попытки заглушить страх и ощутить себя на высоте.

Мне кажется, что я слышу в грохоте пушечных залпов треск и хруст ломающегося металла - и канонада делается реже, зато снова слышны выстрелы из пистолетов, вопли, кажется, и дикий визг лошадей.

– Они в городе, - говорит Кору.
– Или сейчас войдут. Драка в воротах.

– Нет, - говорит Элсу, кусая губы.
– Может, ещё и нет. Ворота по-всякому легче оборонять, чем войти в них.

Мне становится нестерпимо сидеть здесь, когда там идёт бой. Там наверняка нужна моя помощь. Я не выдерживаю.

– Элсу, - говорю я, - Юу, ребята, простите меня. Там - раненые, а я с лекарствами - здесь. Всё равно тут от меня мало толку.

Ри-Ё и Кирри встают, но я качаю головой.

– Вам оставлю снадобья, убивающие боль. Вот и вот. Кирри умеет этим пользоваться. Вы тут - за меня. А мне нужен кто-нибудь, кто знает город и может идти. Есть такие?

– Я, - неожиданно говорит обожжённый волк.
– Побежали смерть искать, а, язычник?
– и смеётся той половиной лица, что целее.

– Я бы ему не верила, - говорит Кору.

– Ну а я верю, - улыбаюсь я и помогаю обожжённому подняться.
– У него там тоже раненые братья, видишь ли. А ещё он боится умереть в компании диссидентов, а не в бою. Да?

– Да, - говорит обожжённый.
– Меня звать Нухру ад Эра. Пойдём, Ник, поглядим - душа болит сильней, чем рожа, Творец мой оплот...

– Чангран - такой красивый город, - говорит Кирри дрожащими губами.
– Посмотри на него, Ник...

Ри-Ё держит пакет с ампулами, кивает. Его глаза полны слёз.

Кирри подаёт Нухру меч, а Юу - заряженные пистолеты. Нухру затыкает пистолеты за пояс жестом мультипликационного разбойника.

– Хочешь сам себе естество отстрелить и в Синюю Цитадель уйти?
– спрашивает Кору, но Нухру не обращает на неё внимания. Он слушает - и тянет меня за рукав.

И мы бежим с базарной площади по вымершим утренним улицам, мимо наглухо закрытых дверей и ворот, в сумраке вторых ярусов городских зданий - а по улицам постепенно расползается туман порохового дыма, и я слышу... людей слышу.

Не только оружие. Бой совсем рядом.

– Тебе не больно, Нухру?
– спрашиваю я на бегу.