Лестница под напряжением
Шрифт:
– Клот, внимательно слушай: у нас скорее всего обнаружились проблемы. И виноваты в них не мы и тем более не ты. А те, кого ты назвала «кто посерьёзнее». Слушай, – повторила Онилия, подавшись корпусом вперёд и смотря мне в глаза: – пока ты в Адской Кухне, ты в безопасности. Ребята, я кое-куда сейчас отправлюсь, надеюсь вернуться до рассвета. Никуда не пускайте её. И сделайте всё, чтобы она ни в чём не нуждалась. Клот, не волнуйся! – подбодрила она меня. – Я постараюсь оповестить твоих друзей о том, что ты в безопасности.
– Как ты это сделаешь? – спросила я.
– Я сделаю, – твёрдо сказала
Онилия встала. Она если не встревожена, то напряжена. Такой княгиню Дрэгон я никогда ещё не видела. И такой она стала, выслушав меня. Что конкретно её встревожило? Что за артефакт? Онилия разожгла во мне жажду поиска истины! Я понимала, что спрашивать её бесполезно – она не ответит. А я так хочу знать правду! Но у меня остаются Роджер и Йэн. Уж их-то я наверняка смогу расколоть по старой дружбе.
Княгиня вышла из гостиной стремительно, надевая на ходу шаль. А я осталась с вампиром и вервольфом. Всё запуталось ещё больше. Если бы мне сказали, что этот медальон – подлинник ювелирного искусства древней давности, и стоит баснословную сумму, или что этот медальон принадлежит какой-то знаменитости или монарху – я была бы во сто крат спокойнее.
– Угощайся, – Роджер щедрым жестом указал на стол.
Я задумчиво посмотрела на яства. Да, терять мне нечего пока, и надо есть, пока дают. Наложила ещё салату. Йэн проговорил:
– Похоже, ты попала в серьёзный переплёт, раз она даже не доела, убежав за информацией. Но имей в виду: мы до сих пор в долгу перед тобой за ту Битву. Помнишь? Мы не оставим тебя без поддержки!
– Мы не дадим тебя в обиду, – заявил Роджер. – Тот, кто за тобой гнался, заплатит по всем статьям! Мы ведь не станем тут сидеть, когда наша лучшая подруга в беде!
Я была несколько обескуражена такой заботой:
– Но… Я не прошу вас мне помогать. Я сама могу справиться. И вообще, мне бы не хотелось втягивать вас в свои проблемы…
Я тут же заткнулась, потому что столкнулась с холодным и суровым взглядом вервольфа, который ясно говорил, что я сморозила глупость. А вампир горячо заговорил с апломбом:
– Что?! Вздор! Мы слышать ничего не хотим! Если будешь продолжать в том же духе, то… не знаю, что сделаю! – Роджер совсем распалился.
– Мы не можем не помогать тебе. И не только из-за того, что ты сделала для нас во время Битвы: ты рисковала жизнью ради совершенно чужих тебе существ, у тебя был выбор отказаться. Но и потому что ты – друг. Ты могла забыть ту Битву и нас, мы предлагали тебе вычеркнуть Битву из своей памяти, но ты отказалась. Ты ничего не забыла. И приходила к нам. Для нас очень большая честь, что ты пришла к нам сейчас. Именно сегодня. Будет здорово, если мы с тобой выиграем вместе ещё одну Битву, если снова будем стоять на одной линии плечом к плечу.
Вервольф подошёл ко мне и протянул руку. Я протянула свою. Мы крепко их пожали.
– Онилии нет, но она присоединяется! С возвращением, воин Теневой Стороны! Мы же с самого начала были одной командой, как ты можешь говорить, что обойдёшься без нас?
Мы начали военное совещание:
– Если этот медальон – артефакт, как говорила Онилия, то вряд ли здесь замешаны только простые смертные. Вопрос в том, какой именно это артефакт. Какой силы, что даёт или что забирает, какой категории, – задумчиво проговорил Йэн. – Придётся дожидаться Онилию.
– Ждать – всегда скучно, – сказал Роджер. – Но не с вами. Особенно не с тобой, Клот!
– Ребята, я давно не вижу Агнессу. Где она?
Агнесса Лантис. Девушка-вампир, инфицированная злом. Хотя должна была стать Светом. Она была Светом, Воином Света в Битве. Потом захотела остаться среди своих, чтобы обрести покой и не утолять одной Жажду Крови. Она временно жила здесь. Но когда я приехала в Адскую Кухню какое-то время спустя после Битвы, я не застала её. С тех пор я почему-то не решалась спросить о ней.
Я знала, что она любила Роджера. Любовью простых смертных. Её любовь безответна: высшие вампиры менее привязаны к тем, кто вызывает у них любовь. Вообще высшие вампиры избегают таких чувств в себе, как любовь или привязанность. Роджер её не любил. Вернее, нет, любил. Как маленькую сестрёнку, которую надо спасать, отдав ей часть своей крови. А она, глупенькая, любила как люди. Не как анхомы.
– Она ушла, – ответил Роджер совершенно спокойно. – Давно. Она просила нас не искать её и не беспокоить. Мы исполнили её просьбу.
– Я надеюсь, она ушла не на Теневую Сторону, не растворилась там, как вы мне когда-то говорили про самоубийства не-людей? – спросила я настороженно.
– Вообще-то, её судьба была предрешена, – тихо и слишком серьёзно для своего привычно разбойничье-разухабистого поведения ответил Роджер. – Сама посуди: из простой смертной сделали вынужденно и против её воли анхома, да не просто какого-то там заурядного мага, а вампира! Причём вампира-Личину, Серую, которая металась между Чёрным и Белым. Представляешь, что творилось в её человеческой душе и как она могла с этим жить? Не думай о ней. Свою Миссию она уже выполнила. А наши ещё впереди.
Последние фразы Роджер проговорил отрывисто. Я поняла, что ему крайне неприятно говорить на эту тему. И тем не менее я не могла не сказать честно:
– Мне жаль её.
Я сказала это, потому что мы с Агнессой по сути сражались все вместе. Она была Светом, я Бесстрашием, Йэн – Силой. Нас избрали. На месте Агнессы могла бы быть я. Лично я не представляю, что бы я сделала, став вампиршей. Такой как Роджер, Онилия. С одной стороны это, наверное, очень интересно. С другой стороны, это очень страшно на самом деле. Вампиры, вервольфы – существа очень чуждые человеческой природе, противоестественные. Я глубоко уважаю своих друзей, что они не такие как все и не похожи на меня – наоборот придаёт им шарма. Но самой мне в голову не приходило становиться вампиром или вервольфом.