Лестница в небо, или Рассказ очевидца
Шрифт:
Как не странно, но я не удивился появлению старца. Больше того, в его лице я находил знакомые мне черты. Этот нос, эти губы и глаза, я когда-то уже видел.
Я спросил незнакомца:
– Ты мой Ангел? Но я не верю в Бога.
– Неправда. В Бога верят все! – Заявил незнакомец. – Просто люди забывают о Нем, хотя каждый день упоминают Его имя. Кто-то Его боится, кто-то скрывает в сердце, а кто-то выставляет свою веру напоказ. Бога не надо бояться. Его надо любить. Любить так, как Он любит вас. Придет время и каждый предстанет перед Ним. Каждый поймет, но не каждый войдет… Зачем ты здесь? Почему ты убиваешь
– Вот возьми. – Старец протянул мне мой крестик, что сорвал с меня бородатый афганец и продолжил. – Носи и помни, пока он с тобой – с тобой Бог! А теперь иди с Господом, тебя уже ищут твои друзья. Уезжай домой и никогда больше не возвращайся сюда.
– Я же ранен? Как я смогу? – Проговорил я, а старец махнул полой плаща и оросил меня живительной влагой.
Маленькие серебристые пылинки упали на мое израненное тело. Голова закружилась, ноги загудели, а раны на них стали затягиваться, выбрасывая свинец.
В полусознательном состоянии я услышал слова старца:
– Люби Бога и не забывай мой наказ!
Когда я проснулся, то на небе уже ярко светило солнце.
Его лучи слепили мне глаза, и я поднес руку к лицу, чтобы укрыться от света. Когда я разжал кулак, то на грудь мне упал мой алюминиевый крестик, который мне вернул загадочный старец.
– Это сон или видение? – Подумал я.
Я приподнялся с земли и посмотрел на свои ноги. Через дыры окровавленной одежды я увидел несколько свежих шрамов. Рядом я нашел три сплющенных пули.
Надев крест на шею, я поднялся на ноги и, прихрамывая, двинулся в путь. Меня слегка качало, кружилась голова, но я улыбался солнцу и радовался жизни. Очень скоро меня подобрали наши. Они уже искали меня, потому что Арсен – мой товарищ и друг, поднял тревогу. Жалко, что после войны мы с ним так и не встретились ни разу.
Валерий задумался, а я спросил:
– А, что было дальше?
– Дальше был лазарет, спецотдел и психушка…
– Как психушка? – Удивился я.
– А так! Никто не поверил моему рассказу о старце. Врачи диагностировали у меня нарушение психики и отпустили со справкой на волю. А что, Витя, на войне так бывает.
Валерий вздохнул и закончил:
– А вот дома был настоящий дурдом… Моя бывшая проявила ко мне массу внимания и заботы. Она водила меня и в военкомат, и в госпиталь, и в общество афганцев, и даже на прием к мэру. В общем она добилась чего хотела. Дали мне квартиру, дали и пенсию. И все было бы ничего, если бы не одно «но»! Изменяла Светка мне с одним коммерсантом. Да ты, наверное, и сам знаешь продолжение этой истории.
– Немного слышал. – Ответил я, припоминая, как кто-то из моих друзей рассказывал, что Валерку жена сдала в психушку, квартиру забрала, а сама вышла замуж за одного из новых русских.
– Вот видишь, ты и сам все знаешь! – Прочитав мои мысли, сказал Валерий.
Он
– Вот так я попал на улицу. Ни жилья, ни работы, ни денег. Пытался устроиться по специальности, не берут. Кому нужен псих? Начал обживать улицу – жить-то надо. Трудно было, конечно, да, что поделаешь?
– Обожди, Валерка! А пенсия? У тебя же группа?..
– Была пока малолетки не избили меня в подворотне. Да ладно бы побили, ладно деньги забрали, но документы зачем?..
Валерий тяжело вздохнул и сказал:
– Жить не хотелось, но я жил и еще надеялся на хорошее. Я часто ходил в церковь. Здесь я чувствовал себя в безопасности. Люди не обижали меня и жалели. Кто денег даст, кто продуктов подкинет, а кто добрым словом успокоит. Они считали меня сумасшедшим, так как часто видели, что я разговаривал сам с собой. А я не с собой – я с Богом говорил…
Потихоньку я стал привыкать к своей участи, часто вспоминая слова старца – «И принимай все, как должное!». Я терпел и принимал жизнь такой, какой она была. Я радовался солнцу и снегу, я радовался дождю и улыбкам людей, я радовался тому, что все еще мог мечтать. Но бывало и такое, когда я задумывался и спрашивал у себя: «А было ли все это? Был ли тот седовласый старец в серебристых одеждах? Был ли Ангел? И был ли Афган?».
Валерий на долго замолчал, и мне показалось, что этим заключением он закончил свой рассказ.
Сокращая паузу, я спросил:
– А как же Чечня? Это же тоже война?..
– Чечня? – Переспросил он. – Чечня, Витек, это совсем другая история и тоже невеселая. Так уж получилось, что радоваться мне в прошлой жизни особо было нечему. Ну да, ладно!
Валерий как-то невесело улыбнулся, припоминая былые события и, тяжело вздохнув, спросил:
– А ты не устал, Витек, история-то длинная?..
– О чем ты говоришь, Белка? Мне это в радость.
– Ну тогда слушай…
Валерий перевел дух и продолжил свой рассказ:
– Как-то один мой приятель из таких же как я, сказал мне, что есть хорошая работа в Ставропольском крае. Что можно было немного приподняться, заработать денег и начать новую жизнь.
– А чего мне терять, – подумал я тогда, – там хоть тепло и со жратвой полегче. Так я и попал на северный Кавказ.
Поначалу все было хорошо. Платили исправно, кормили неплохо, жилье и все такое… Хозяин у нас был чеченец – хороший мужик – работяга. Работал наравне с нами. Но потом к нему зачастили родственники, друзья и всякие сомнительные покупатели, которые очень недружелюбно посматривали на нас. В наших отношениях появился холодок, а потом и вовсе дружба наша сошла на нет. Но мы несильно придавали этому значения, так как уже собирались уезжать домой.
Но события так быстро развивались, что мы даже не заметили, как из батраков превратились в крепостных. Больше с нами не чикались и на наше заявление об уходе хозяин только посмеялся и сказал, что уже продал нас другому. Наш протест обвернулся нам тяжелыми последствиями. Нас жестоко избили и увезли выше в горы. Мы даже не знали, что теперь находились на территории восставшей Ичкерии и, что совсем рядом пылала война. Мы варили бензин и нам за это платили деньги. Подозревая что-то неладное, мы стали собираться домой. Но, как же мы ошибались, когда мечтали о скорой поездке.