Лестница власти
Шрифт:
— Как она её назвала? — заинтересованно спросил я у Оногура.
— Кто кого? — прогудел тот.
— Милена вон ту, в унтах и шапке, — указал я подбородком.
— А. Ширинка это, — прогудел тот. Названная Ширинкой бросилась тем временем к Распутину и начала его уговаривать. Интересный ход. Но отчаянный.
— А почему так назвали? — удивился я.
— А мне почем знать. Как захотели, так и назвали, — солидно ответил Оногур. Вопросы у меня на время отпали. Старец Григорий, морщась на фоновый бабий шум, с интересом прислушивался к скороговорке Ширинки. Я тоже прислушался. Узнал латынь, греческий, арабский… И только потом понял, что она называет ему книги которые прочитала.
— Ширинка
Оказывается, мало что так добавляет спокойствия, как сабля на поясе и умение ей пользоваться.
Забавно, но несмотря на внешность, Оногур оказался посообразительней меня. Он первый понял, что происходит. Унидруг указывал нам за спину. Оногур оглянулся. Потом повернул меня назад и ткнул пальцем.
Через белизну замерзшего озера к нам приближалось нечто. В первый момент мне показалось, что это ветер гонит сухой черный куст. Или корягу. Но ветра не было. Я присмотрелся внимательнее и вдруг понял, что прямо на нас несется угольно черное создание, с невероятно длинными и тонкими конечностями. И бежит это нечто очень быстро, перебирая своими лапами стремительно, как паук. Я на глазок оценил его скорость километров в семьдесят. Ну, поправка на страх — а яйки у меня так и втянулись — не меньше сорока километров в час чудище выдавало. Хер убежишь, через минуту тут будет.
— Милена, беги! — хрипло выдохнул я, вытаскивая саблю из ножен.
— Бабы! За спину мне! — пророкотал Оногур, стряхивая со спины свою огромную дубину и закидывая её на плечо.
Я некстати заметил, что наш лапландский возница, тоже повернул голову в сторону приближающегося ужаса. И следил за ним взглядом, неприятно резко дергая головой. Словно проворачивая шестеренки внутри шеи по зубчику.
Бабы завизжали и бросились наутек. Последним заметил опасность Распутин. Он среагировал красиво. Сначала развернулся к неведомой твари лицом и схватился за знакомый мне кинжал за поясом. Потом воткнул перед собой в снег посох. Я, честно говоря, ожидал что сейчас из посоха изольется яркий свет, старец Григорий крикнет что-то вроде “Ты не пройдешь”, ну или хотя бы “Бегите, глупцы!”, но увы, наш маг оказался не так крут. Оставив посох торчать в снегу он кинулся к саням.
Я заметил, что Милена отбежала за спину Оногура, по дороге достав из своих щегольских сапожек два удручающе похожих на штык-ножи клинка. Широкие и точеные-переточеные, как у мясника. Вот дура, бежать тебе надо. Я, поигрывая саблей, слегка отошел от Оногура в сторону. Пространства для замаха ему дать.
Оногур, видимо оценив расстояние до приближающегося к нам “гостя” и поняв, что время у него есть, скинул на снег мешок с мечами. Покопался там, извлек прямой “варяжский” меч, воткнул его в снег, а остальные, одним движением, рассыпал впереди. Умно. Многие духи не переносят железа, иногда развеваясь от одного прикосновения.
Тем временем черное нечто стремительно приближалось. Походя перескочило одним прыжком домик для рыбалки. На гладкой морде без носа и пасти выделялись здоровенные буркалы, похожие на куски сырого мяса. Оно странным образом напоминало человека — две руки, с чудовищно длинными клинками-пальцами, которыми оно помогало себе при беге, ноги с такими длинными ступнями, что казалось у него еще один сустав, как у зайца. Тело состояло из шипастого искривленного позвоночника и черных ребер. Да и весь он был тонкий, без мышц. Как скелет.
— Кровавик! — выдохнула Милена позади меня. — По хребту его бей, дядя Оногур!
— Понял! — прогудел гигант и лениво пошел вперед. Я двинулся за ним, но чуть в стороне и позади, готовясь ударить в удобный момент. Тварина приблизилась к нам метров на сто и слегка сбавила скорость, поводя премерзкой своей харей. Как будто посмотрела на нас.
Я сумрачно улыбнулся и крикнул:
— Эй, уголек! Ты зашел не на тот район!
Нет, ну а че бы мне было и не повыделываться? Я тут так и так собираюсь с неведомой хренью сражаться? Тут не получится быть храбрым наполовину. Это как пойти грабить магазин, но в последний момент струсить и заплатить. Нет. Это как если бы ковбой решил ограбить банк, но смелости у него хватило зять только половинку банкнот. Нет. Это как если бы человек решился прыгнуть с парашютом, но побоялся дернуть за кольцо. Нет. Дурацкие какие-то примеры… Дайте подумать.
Черное и зловещее, как жизнь на одну пенсию, чудовище, резко сменило траекторию бега и бросилась прямо на меня.
А я бросился в сторону. Прыгнул, как настоящий русский. Вратарь. Прочь от кровавика, как от летящего в ворота меча. К моему великому счастью, законы физики тут хоть немного действовали — не сумев так же резко дернуться в сторону, чудище со свистом вспороло воздух когтями надо мной. Все же попыталось достать меня лапой. И инерция потащила его дальше. Но оно буквально возило в лед свои реально длинные когти и оставив в снеге и льду короткие, глубокие борозды, затормозило. И снова бросилось на меня. Ух и быстрое же оно!
Я успел вскочить на ноги и принять стойку, прежде чем оно начало хлестать меня своими когтями. Лапы вздымались и опускались с дикой скоростью, напоминая ветви деревьев в бурю. Но каждый удар я принимал на клинок. Белая сталь моей “жемчужницы” звенела ясным звоном, а от черных когтей откалывались черные кусочки.
Краешком ума Мстислава я отметил, что исполняю трудное упражнение, которое мои наставники по фехтованию называли “дикий гусь стряхивает воду с крыльев” и я часто плакал, не в силах его исполнить. А вот сейчас хорошо идет. Шажок назад, блок. Плавный поворот корпуса, блок. Повторить. И удары были не такие сильные, как на тренировках. И все же, долго в таком бешенном темпе я выдержать не мог. Краем глаза отметив, как Оногур подбирается к чудовищу со спины, держа дубину не занесенной над головой, а на уровне груди — на случай внезапной контратаки, надо думать — я решил, что не дождусь. Поэтому отклоняюсь назад, опустив “жемчужницу” вниз, пропуская черные когти прямо перед собой, а потом резко бью снизу. Это красивый удар. Мстислав знает его как “Княжна бросает золото черни”, а я, кажется, видел его в русских народных танцах. Или очень похожее движение. Работает все, от ног и бедер, то плечей. Я делаю практически танцевальный пируэт, вскидывая руку и разворачиваясь всем телом, вкладывая в удар силу каждого мускула.
Стальные шарики, скатившись к острию, добавляют инерции, клинок взмывает по дуге вверх и встречает черную лапу, ударяя её на встречном замахе прямо в том месте, где у людей могло бы быть запястье.
Даже обычная сабля из плохого железа, скверно заточенная, в нетвердых руках, может отсечь от человека конечности почти с той же легкостью, с какой я раньше разрезал сосиску кухонным ножом. Мой выверенный, поставленный, отточенный годами тренировок удар, да еще такой саблей, смог бы вскрыть не то что человека, я скорее всего отсек бы голову быку. Ну, может не полностью. Но быку точно конец, ведите, докажу.