Лестница власти
Шрифт:
— Ну же Хочун, не упирайся, — пропыхтела она, не оборачиваясь.
— Куда ты меня тащишь? — спросил я, все равно упираясь.
Она наконец обернулась. Красная, запыхавшаяся. Посмотрела на меня, нахмурилась и заявила.
— В баню! Ты же грязный!
— О, ты даже не знаешь насколько я грязный! — тут же отозвался я, думая о том, что мне бы лучше одежду нормальную найти. И запоздало прикуси язык. Опять наследство Мстислава прорвалось.
— Вот и помоешься! — фыркнула Березка, явно уловив мою пошлость. И поскакала вперед, как козочка. Обернулась и крикнула:
— Не отставай, а то тут брошу!
— А ты меня нормально по имени назови! —
— А какое у тебя имя?
Я пожал плечами:
— Храбром зови Хорошее имя.
— А настоящее какое?
— Не могу сказать. Григорий запретил, — честно ответил я. На самом деле она застала меня этим вопросом врасплох. Но я старый тертый волк и знаю, когда не знаешь что говорить, чаще всего правильнее будет сказать правду.
— Ладно, — серьезно кивнула девушка. — А ты меня тогда Миленой зови. Пойдем, Храбр, отмою тебя. Для начала.
Я задумчиво пошел за ней. Как-то подозрительно многообещающе это её “для начала” прозвучало.
Глава 10
В которой герой попадает в переделку в бане с женщиной, но благополучно переживает её. Потом разговаривает умные разговоры и обнаруживает, что это не самая сильная его сторона. А в конце главы нелепый, высосанный из пальца клиффхэнгер, который (разумеется) ни к чему не приведет.
Мои подозрения насчет бани оказались оправданны. Я попал в настоящий переплет. Березка, то есть теперь уже Милена — за всеми этими переменованиями чувствую себя как столица Казахстана. Как она там сейчас называется? Блин, забыл. Но надо вырабатывать привычку. Милена сдала меня на руки суровой и могучей как скала женщины, со статью и фигурой Фрекен Бок из древнего мультфильма. Я на её фоне был как Малыш.
Ворча и не обращая внимания на мои попытки к сопротивлению, она содрала с меня одежду, засунула в парилку, и так отмудохала веником, что я аж в изумление пришел. Потом вынесла из бани и побултыхала меня в проруби, как бельё. Благо идти было недалеко — сруб бани стоял прямо на берегу.
Потом повторила. Сначала меня радовало только то, что сама она оставалась в плотной белой рубахе, не порываясь её снять. Но к третьему заходу я радостно пыхтел и послушно ворочался под жаркими ударами ароматного веника, отстраненно подозревая в себе мазохиста и получая огромное удовольствие даже от обжигающего кожу и рот пара.
Когда железная Фрекен сжалилась надо мной, я был чист не только телом, но и душой. Даже мыслями.
Веселые и непривычно хорошо, по погоде, одетые девушки накрыли стол в отдельной хате, куда меня принесла Фрекен, завернутого в медвежью шкуру. К счастью, внутри шкуры тоже не голого бросила — она сама натянула на меня длинную, плотную рубаху из толстой колючей ткани. Жарко натопленный сруб с лавками вдоль стен, столом и земляным утоптанным полом, наполовину уходил в землю. И он был гораздо уютней, чем может показаться из описания. Наверное, дело в том, что тут все было сделано в ручную. С любовью. Не было ни одной некрасивой вещи — от оберегов на стенах и аккуратной белой печи, до лавки и стола. Всюду виднелись либо вырезанные в дереве узоры, либо яркие картинки с сюжетами из сказок и былин. В срубе я был не один — там уже сидел очень высокий старик с длинной белой бородой. В такой же белой рубахе. Видать, тоже отдыхающий, сразу после баньки. Он весело меня поприветствовал, подмигнул и представился:
— Унидруг!
Я еще дважды лениво переспрашивал, прежде чем запомнил. Потом представился “Храбром”. Говорить было лениво. Думать было лениво. Если бы не голод, я бы даже не ел. Старикан был человеком опытным — понял без слов. Но еще оказался и человеком хорошим — наложил мне блинов со сметаной, вареников с черничным вареньем, порезал ломтиками кусок копченого мяса. Я с ленцой укусил один ломоть, но быстро втянулся — подсев к столу поближе, начал уминать за обе щеки.
Унидруг и в самом деле оказался другом — говорил за двоих. Налил водки из глиняного кувшинчика в крохотную деревянную стопку. Мне такого не принеси, кстати. Заговорщицки мне подмигнул и придвинул стопарик ко мне поближе. Я выпил. Дедок травил байки и заливисто хохотал. Мне было хорошо. Выпивал сам, крякал от удовольствия, заедая только солеными огурцами и какой-то темной массой из отдельно стоящей плошки. Изредка плескал и мне водочки. По чуть-чуть.
— Значит слушай. Валашская академия, ага. Представил? — говорил Унидруг и налил мне в стопарик. Я попытался представить. Валашское Королевство, кажется, граничило с Русью. Точно граничило, потому что мы с ними периодически воевали. Насколько знал Мстислав, все бояре там были магами крови. Точь в точь вампиры, только настоящие и потому страшные.
— Ну, — сказал я.
— Знаешь какая там самая плохая оценка? — он задержал дыхание на секунду, весело смотря на меня. И выпалил: — Кол!
Я расхохотался.
— А ты сам-то, учиться думаешь?
— Да вот, дед в Лицей везет, — ответил я. — А если оценка совсем п… п… лхая, то кол в жопу!
Опаньки, а я то набрался. Обнаружив перед собой новую стопку водки, я благодарно улыбнулся и отставил ей в сторону.
— А что Лицей? Он же для лаптей. Дома бы учился, — дедок забрал стопку и выпил сам. Покряхтел, погладил бороду, захрустел соленым огурчиком.
— Мачеха злая, — пьяно хихикнул я. За маленьким окошком промелькнули голые ноги. Я, на своих, немного нетвердых ногах, прокрался к двери и выглянул за неё, щурясь от яркого солнца и слишком белого снега. Рядом, в прорубь, с криком и визгом, прыгали голые мужчины и женщины. Ныряли несколько раз, прямо как в моем мире осеняя себя охранными знаками — только тут это был круг перед грудью — выбирались на снег и бежали обратно к бане.
Я внимательно осмотрел вторичные половые признаки у женщин — эти были сильно постарше тех, что я видел раньше. Поэтому я закрыл дверь, неодобрительно покачал головой и сел за стол.
— Что такое? — вскинул брови Унидруг.
— Ну, просто столько вареников у вас тут, — я придвинул к себе тарелку с названным блюдом. — Все не съесть.
Унидруг весело глянул в крошечное оконце, закрытое уже привычным мне кирпичиком мутного стекла. Хмыкнул.
— А ты первый раз в Храме Любви? Не знал, что ли, куда шел?
— Не, — я мотнул головой и покачнулся. Блин, а водка тут опасная. Пилась как водичка. А бьет в голову как кирпич. Да и выпил я рюмки три. Ну, может, пять. Должно отпустить скоро. — Я тут случайно. Не для вот этого всего. Я… Кхм… Вообще против провт. тутути…
Я замолчал, отчасти будучи не в силах справиться со сложным словом, а отчасти от удивления, что Мстислав такое слово знал.
— Да ты шо! — замахал на меня Унидруг — Тут проституток нет! Ну, может и есть, кто лицензию на это дело справлял, но тут по-другому работает. Неужто никто не рассказывал?