Летальный исход
Шрифт:
Кульбаков и выглядел, как цыганский конокрад, весь на пружинках, с лукавой усмешечкой и наглым блеском в глазах.
— Я на этот счет я очень суеверный. Посуди сам, зачем мне лишний грех перед рейдом?
Батя неожиданно сдался.
— Одна нога здесь, другая — там. Рысью!
— Яволь, грандфатер!
Кульбаков рывком вскочил на ноги.
— Юнкер, заводи мотор. Большой, со мной!
— А его зачем?
Кульбаков от удивления
— Бать, ну не потащу же я бочку на себе?
* * *
На территорию танкового полка пробрались через разрыв в «колючке».
Впереди шел с бочкой на плече Большой, Максимов с Кульбаковым чуть сзади.
— Большой, ты тише топай. Негры народ темный, но могли противопехотных тут понатыкать, как в уставе написано, — предупредил Кульбаков. — Бабахнет, полетишь в рай вперед этой бочки.
— А ты не каркай, рожа цыганская! — гулко раздалось из-под бочки.
— Под ноги, говорю, смотри, чудо природы! — оставил за собой последнее слово Кульбаков.
Большой слоном вперся между пакгаузами.
— Погоди, Юнкер, у нас тут с тобой дельце есть на пару миллионов, — воровской скороговоркой прошелестел Кульбаков.
Он придержал Максимова за локоть. Потянул вдоль задней стенки пакгауза.
— Земля в иллюминаторе, земля в иллюминаторе, ля-ля… — Безбожно фальшивя, затянул Кульбаков. — А дисциплиной у них тут полный звездец.
Он указал на пустующий «грибок» часового, показавшийся из-за угла крайнего пакгауза.
— Земля ля-ля ля-ля… — Кульбаков стрельнул глазами по сторонам. — Видна-а…
Кивнул на выцветшую маскировочную сетку, густо запорошенную белыми от солнца стебельками.
— Что ты видишь, мой юный друг?
— Ну, окоп по яйца выкопали, что тут такого? Лень ребятам, а нормального старшины нет.
— А в окопе, что, Юнкер?
В окопе стоял, стволом в направлении вертолетов, АГС-17*. И две снаряженные коробки. Судя по пыли на металле, стояли давно и без присмотра.
Кульбаков зыркнул по сторонам.
Здесь, что условно можно было назвать тылом автопарка, не было ни души.
— Пока эти черти мух не ловят от жары, Юнкер, подгони-ка поближе «уазик». Нам этот агрегат может очень пригодиться.
— Кульба, ну ты даешь!
— Юнкер, оружие советское? Мы — советские офицеры? Имеем право подержаться за кусочек родины? Еще вопросы есть? И запомни: в армии не воруют, в армии отдельные ротозеи проебывают воинское имущество.
Кульба достал из кармана сигарету, чиркнул зажигалкой, выпустил через ноздри бесцветный дым. Острым глазом полоснул по лицу Максимова.
— Улыбаться Машке будешь на гражданке. Мы для дела его берем. Слышал, трое здесь Ляшко сторожить остаются, восемь летит на «точку». Восемь стволов и ящик тротила! Как тебе такая огневая мощь? Пока Батя, как Чапай на картошке, нам стратегию рисовал, я все про этот агрегат думал. Очком чую, вляпаемся мы там по самое небалуй. А с этим чудом русских оружейников мне там ни разу страшно не будет. Роту можно повалить в легкую.
— Кульба, Батя нас порвет.
— Не ссы, не до смерти. Зато потом спасибо скажет. Еще возражения будут. Если дурак, то опровергай. Даю три секунды. Раз-два три — все, пошел!
Он удержал за рукав Максимова.
— Так, молодой, контрольный вопрос: чья идея была гранатомет скоммуниздить?
— Ну… Моя, конечено, — быстро сообразил Максимов.
— А со мной ты ею поделился?
— Никак нет, товарищ капитан.
Кульбаков усмехнулся.
— Молодец. Генералом не станешь, но двадцать пять лет прослужишь правильно. Иди! Я на стреме постою.
Он толкнул Максимова в плечо и задорно подмигнул.
Позывной «Юнкер»
Тюремный дневник
«Я, Максимов Максим Владимирович, окончил военный институт в 1985 году, стажировку проходил в должности военного переводчика в группе военных советников в Республике Ангола. По окончании учебы присвоено воинское звание лейтенант. Для дальнейшего прохождения службы направлен в Краснознаменный Одесский военный округ. Переводчик при 2 отделе штаба 14 армии. В 1986 направлен Отдельный учебный центр специального назначения Одесского военного округа, должность — военный переводчик. Прошел курс диверсионно-разведывательной подготовки.
1987 году направлен в распоряжение 10 отдела ГШ ВС СССР. С 1987 по 1989 — командирован в Эфиопию, должность — военный советник. В июне 1988 присвоено воинское звание старший лейтенант. В марте 1989 включен состав группы особого назначения под командованием майора Трофимова Ф.А.
С октября 1989 нахожусь под следствием…»
Вот так. Под следствием. Под следствием… В следствии чего? Не бывает следствия без причины. Действительно, должен же быть первый шаг по тропинке, которая уткнулась в стенку этой камеры.
Когда все началось? Пятнадцать лет. Дед однажды открыл тонкую книжечку. В библиотеке у него была масса таких, неизвестного происхождения, с непривычным иностранным шрифтом, старых, даже как-то по особенному пахнущих. Пальцем указал строчку и приказал: «Переведи!» Итальянский я не знал совершенно, но, использовав весь свой английский и тот минимум латыни, что дала бабушка, врач божьей милостью в третьем поколении, она почему-то считала, что латынь, а не математика, — гимнастика для ум, как-то сумел перетолмачить: «Ученный без военной выправки представляет из себя весьма жалкое зрелице».