Летаргия
Шрифт:
– Мария?
– Приятно познакомиться, – привстала она.
– Будете заказывать? – тут же подбежал официант.
– Чай с жасмином.
– Мне тоже, – согласилась Мария.
Официант кивнул и убежал за барную стойку.
– Эмм, с чего бы начать, – видя нерешительный взгляд Марии, призналась я.
– Вам тоже неловко? – заулыбалась она.
– Это естественно и нормально, мы первый раз видим друг друга, а тема разговора более чем деликатная.
– Да, да, вы правы! – оживилась Мария. – Мне очень неловко начинать…
– Тогда я начну!
Худой, как тростинка, официант подбежал и выставил с подноса на стол подставку с пылающей свечой, стеклянный заварной чайник и две прозрачные кружки. Мы замолчали, выжидая, когда он уйдет.
– Ммм, – я попыталась начать свой рассказ, – позавчера ночью мне приснился странный сон. Впрочем, если не считать его чрезвычайно подробным, этот сон был с довольно обычным сюжетом, позаимствованным, скорее, в Голливуде, чем в закромах моей памяти. Однако в том сне я жила и чувствовала гораздо ярче, чем в реальной жизни.
Мария часто заморгала и потупила взгляд.
– Я была другим человеком, точнее собой, но словно из параллельной реальности. И, – я невольно выдержала паузу, – там был человек, в которого я влюбилась. И все, что с нами происходило, было настолько живо, что я ни разу за ночь не подумала, что проживаю это все во сне.
Глаза Марии заблестели больше обычного, и она подняла глаза куда-то высоко к потолку, стараясь не выпустить внезапные слезы.
– Ой, – виновато произнесла она, начав махать перед лицом салфеткой.
– Если хотите, можем сменить тему?!
– Нет, нет, продолжайте!
– Прошлой ночью я снова была там. Я узнала название города и страны, где живет Ларри – мужчина, в которого… – я помахала рукой так, словно перекручивала пленку, чтобы не повторяться.
– Угу, я понимаю, – закивала Мария и все-таки применила салфетку, чтобы осушить свои глаза.
– Именно тогда я поняла, что этого мира не существует. То есть он существует параллельно нашему, но в каком-то недоступном месте, если можно так выразиться. Туда нелегко попасть, и я не знаю, как мне удалось, и не приложу ума, удастся ли снова…
Мария еще раз промокнула салфеткой накрашенные глаза и разлила из чайничка по кружкам ароматный чай.
– Я была там четыре раза, – тихо произнесла она. – Но это четырехдневное путешествие полностью изменило мою жизнь. Я никогда не стану прежней, никогда не смогу забыть Михаила.
– Он из России? Возможно, вы смогли бы найти его… – оживилась я.
– Он не родился в этом мире… – горечь сковала тисками ее горло, и она, сойдя на хрип, снова расплакалась.
– Мария, – я прикоснулась к ее рукам. – Я буду завтра весь день дома, приезжайте ко мне на обед? А?
Мария торопливо закивала в ответ.
– Простите, – она вытащила из сервировочного стакана последние салфетки. – Благодарю, так будет лучше. Я просто не могу здесь говорить… А говорить придется немало!
– И я обещаю рассказать все в подробностях. Возможно, вместе мы найдем намного больше истины, чем поодиночке.
– Я уверена… – Мария снова расплылась в широкой и невероятно приятной улыбке.
Мы допили чай, говоря исключительно о настоящем мире и своей роли в нем. Мария оказалась фитнес-инструктором, невероятно позитивной, но такой же одинокой, как и я, женщиной. Мы тепло попрощались, договариваясь о новой встрече, и вскоре я выбежала из кафе к очередному клиенту.
Работа не давалась, мысли раз от раза соскакивали с профессиональной канвы и неслись в призрачный Лионис. Я отчаянно пыталась помочь, но в какой-то момент просто сдалась и извинилась за прием. Отменив двух оставшихся клиентов, я снова погрузилась в поиски Ларри на просторах Интернета. Монотонное копание в профайлах успокаивало, а главное давало надежду, ведь без нее мне становилось совсем худо.
Два часа пролетели незаметно, я не нашла ни единого совпадения, зацепки, еле заметной нити.
«А, может, Ларри тоже не родился в этом мире, как и Михаил?» – пронеслась мысль, мгновенно вызвав головную боль.
Мне надо было отвлечься и как-то дожить до вечера, чтобы снова улететь в долгожданный Лионис.
Послеобеденный проспект встретил мелким дождем. Небо затянули тучи, над городом поднимался ветер.
Я быстро доехала до дома в преддверии пробок и, припарковавшись на стоянке, открыла запотевшие стекла. В салон ворвалась морось и свежий ветер, принесший запах осени и чрезмерную тоскливость. Такая дыра образовалась в душе без Ларри, что, казалось, эти мелкие капли теперь могут беспрепятственно пролетать сквозь меня.
«Вдруг это сон? Всего лишь сон?» – болью отдалось в голове.
Я ступила на мокрый асфальт. Щелкнула сигнализация, и, укутавшись в ветровку, я рванула к подъезду. Ветер усилился, превращаясь в порывистый, предвещая начало бури. Когда я добралась до дома, с улицы уже вовсю доносились раскаты грома. В комнатах резко потемнело, и вскоре по железному откату заколотили крупные капли.
Я любила грозу – мне так было уютней. Я укрылась на кухне, приглушила свет, приготовила легкий ужин и уселась перед компьютером. Там оставалось не так много надежды, как прежде, но отступить от поисков я не могла. Всякий раз перед глазами всплывала картинка кладоискателя, который проделал немалый путь в поисках золотого ларца. Но когда до сундука оставалось копнуть всего пару раз, он просто сдавался, так и не узнав, что был в двух махах лопатой от своей мечты.
Стемнело, и, возможно, мне оставалось копнуть всего пару раз, но я сдалась. Шея затекла, а глаза разболелись от усталости. Я легла в кровать и обняла подушку. За окном хозяйничала буря, играя с воздушной занавеской сквозь щель в приоткрытом окне. Веки тяжелели. Я определенно засыпала, как вдруг окно принялось менять форму. Оно вытянулось к полу, а сквозь его темноту вдруг прорезались огни большого города. Я почувствовала знакомый запах, а с ним и тепло спящего позади Ларри.
За стеной что-то обрушилось, громыхая и распадаясь на части. От испуга я подскочила на кровати.