Летние каникулы

Комаров Владимир Леонтьевич

— Немного осталось, — ответил я. — Чуть больше сорока штук.

— А сколько уже убили?

— Девять.

— Твою ж мать!

Глава 13

Глава 13

Наверное мы расслабились.

Следующих пришельцев, в количестве семи штук уничтожили быстро и просто.

Заманили в центр стадиона, включили прожектора, расстреляли. Огненная река с трибун захлестнула зеленое, с черными, обогоревшими пятнами, поле

и стерла в пыль растерявшихся, ослеплённых инопланетян.

Несомненно мы возомнили себя способными на то, чтобы без потерь и особых усилий сопротивляться врагу.

Третий раз прошел еще проще. Нас, людей способных держать оружие, и знающих как его применять, здесь собралось уже несколько сотен. И постоянно прибывал новые и новые подкрепления. Губернатор включил административную машину и она, раскрутившись, начала работать по полной.

«Пять Ми-24 готовы к вылету — скороговоркой говорил он в трубку, пока мы сидели в засаде. — Загружены ракетами под завязку, так что по твоему сигналу, в течении трех минут у вас будет огневая поддержка».

Но мы пока справлялись. Пока огонь с воздуха нам не нужен.

Еще один звонок. Теперь входящий.

— Митька! — кричит мне в трубку дозвонившаяся мама. В ее голосе я слышу отчетливые нотки паники и истерики. — Я не знаю что там происходит, но совершенно точно уверена, что ты в этом замешан. Так вот послушай меня, сволочь ты эдакая! Если, ты, по примеру своего папаши решишь вдруг погибнуть, и оставить меня одну, то домой можешь даже не возвращаться! Понял меня?!

— Понял, мамочка, — шепчу ей. — Я вернусь. Обязательно.

Очередной десяток пришельцев, пригвожденных ярким светом прожекторов к черному полю, пали, расстрелянные из пары сотен стволов, среди которых были несколько крупнокалиберных пулеметов, установленных на спрятанных в углах поля БТРов. Яркие вспышки взорвавшихся боезапасов к плазменным пушкам поставили жирные точки в этой бойне.

Роевцы практически ничего неуспели сделать. Три наугад выпущенных заряда, да затухшая в самом начале попытка прорваться на трибуны. Сотни килограмм кинетических снарядов, превратили их панцири в натуральные дуршлаги.

Мы возомнили себя крутыми. Мы начали шутить и бахваляться.

Пока бронетранспортёры оттаскивали трупы врагов в стороны, мы собирались вместе, делились впечатлениями о бое и гордились своими выстрелами.

— А я прямо в буркало ему засадил! — с горящими от азарта глазами кричал Степаныч. — И оно как арбуз бахнуло!

— А я из снайперки ему руку оторвала!- с восторгом вторит ему Люда, руками показывая свой подвиг.

Хохот, шум, гам. Словно мы участвуем в загоне на лис, а не на уничтожаем врагов. Словно это игра, забава, веселые пострелушки.

Мы возгордились. И были наказаны. Жестко, без каких-либо поблажек на нашу неопытность.

— Еще идут, — закричал кто-то, забегая сквозь арку на стадион.

В спешке мы забегали по трибунам, занимая привычные места, замирая за бетонными выступами, проверяя свое оружие и весело подмигивая соседу. Сейчас мы их! Порвем в клочья! Не так страшен черт, как его малюют!

Прожекторы затушены, сотни людей, скрывшись за укрытиями, сжимая в руках верное оружие замерли в ожидании. В ожидании врагов, которых вскоре расстреляют с почти безопасных мест.

И враг не заставили себя ждать.

Пшшшш.

Знакомый звук, словно открывали банку пива. Где-то за спиной.

Вот только у этого звука, с сегодняшнего вечера было еще одно значение. Выстрел из плазменной пушки.

Раскалённые до белого, ярчайшие шары полетели сверху. С самых верхних краев трибун, со всех сторон одновременно. У стадиона нет крыши. Воспользовавшись реактивными ранцами, роевцы взлетели на самый край трибун, не проникая на стадион.

Взрыв! Взрыв! Взрывзвыввзрыввзрыв.

Концентрированные сгустки высокотемпературной плазмы, при соприкосновении с ограждениями, с пластиковыми стульями, с бетонными переборками, с телами людей, молниеносно высвобождали дикое количество энергии. Мгновенно превращая все вокруг в раскалённую газообразную субстанцию. Не важно что это было. Кирпич ли, металлическая трубка, или человек. Все сгорало в безумном пламени.

Люди попавшие под выстрел не успевали даже закричать, как-то среагировать. Плоть сразу же превращалась в пепел.

Первые жертвы даже не осознавали что произошло, как новая гроздь маленьких звезд вырвалась из раструбов плазменных пушек, засевших на верхних трибунах роевцев.

Взрывы, крики и только сейчас мы начали отвечать на огонь. Короткие росчерки трассеров потянулись вверх. Застучали тяжелые пулеметы у выкатившихся на поле БТРов. Протянулись дымные следы ракет.

И тут из всех входов на стадион на нас побежали чудища. Все у кого не было дальнобойного оружия. Ревя на своем языке, перепрыгивая сразу через несколько рядов стульев, они кинулись на ошарашенных, замерших от ужаса солдат. Во всю работая своими бритвенными косами, они срубали людей, словно пшеницу.

Хрясь!

И прикрывшийся автоматом спецназовец, разлетается на две части. Половинки разрубленного оружия валятся рядом.

Хрясь!

Голова СОБРовца в тактическом шлеме, гремя пластиком и металлом скатывается по лестнице.

Два с половиной десятка рукопашников почти мгновенно оказались среди людей, не давая им воспользоваться преимуществом стрелкового оружия. Они рвут моих солдат на части, выдирают из них сердца, отсекают головы и конечности. Хаотичный ответный, не концентрированный огонь не наносит монстрам существенного вреда. Они очень живучи и несколько пробоин в панцире не считаются за серьёзные ранения.