Летняя ночь

Айзекс Мэхелия

– Ты видела его, перед тем как он ушел?

– Ну… вообще-то нет. – Увидев выражение, появившееся на лице сына, Амелия испустила тяжелый вздох. – Ты же знаешь, как рано начинается охота, тем более когда обещают снег… По-моему, он ушел около половины девятого.

– Тогда откуда ты знаешь?..

– Откуда я знаю, что с ним все было в порядке? Мне сказала об этом Беатрис. Она всегда встает ни свет ни заря.

– И он не говорил, что плохо себя чувствует? – Райан нахмурился. – Скажем, накануне вечером?

– Нет. – Амелия надула губы. – Ты ведь знаешь, что последнее

время мы с Уильямом спали в разных спальнях. Эти старики обычно так храпят! Вот я и решила, что лучше, если у нас будут разные комнаты.

– Уильям вовсе не был стариком, – покачал головой Райан.

– Я знаю, дорогой. Но в наше время у многих супружеских пар разные спальни. Кроме того, Уильяма это устраивало так же, как и меня.

– Вот как?

– Что ты хочешь этим сказать? Не думаешь же ты, что Уильям именно поэтому составил завещание?

– Возможно. – Поскольку мать сообщила ему, что завещание было составлено совсем недавно, такая вероятность не исключается. – Может, он усомнился в твоей любви.

– Райан! Как ты можешь так говорить? Я любила Уильяма.

– Наверное.

– Что значит – наверное?

Амелия пришла в негодование, а Райан вдруг невольно припомнил, что она говорила, когда Уильям впервые назначил ей свидание. То, что он был владельцем Плейн-лоджа и имел процветающую врачебную практику в соседнем городке, совершенно ослепило Амелию, мать-одиночку, думающую в тот момент только о том, как бы прокормить себя и сына. Амелия не была родом из Кемдена. Райан родился в Монреале, но вскоре после этого Амелия влюбилась в норвежца, приехавшего на заработки, и помчалась за ним в провинцию. Своего настоящего отца Райан никогда не знал, но и связь его матери с норвежцем долго не продлилась. Когда на сцене появился Уильям Тэлбот, Амелия работала официанткой, и Райан догадывался, что она увидела в нем последний шанс как-то устроить свою жизнь.

Райану вспомнилось, что речи о любви в то время не было. Они с матерью жили в жалкой квартирке с одной спальней, где ему приходилось довольствоваться узкой кушеткой. Последнее обстоятельство являлось изрядной помехой для Амелии, когда ей хотелось привести кого-нибудь домой. А до появления Уильяма у нее был не один приятель, с горечью подумал Райан. Да, когда на ее горизонте замаячил богатый вдовец, Амелия уже ступила на скользкую дорожку.

Странная все-таки вещь – случай, усмехнулся он про себя. Если бы Амелия не предложила отвезти старую миссис Уэнтворт к врачу, она бы никогда не познакомилась с Уильямом. Или в полной мере не осознала бы, какими возможностями тот обладает. Амелия всегда была амбициозна, просто до этого у нее не было шанса себя проявить.

– Ох, Райан, что же мне делать? – простонала Амелия, возвращая сына к действительности. Соскользнув с кровати, она бросила смятую салфетку в корзину для мусора, стоявшую в примыкавшей к комнате ванной. – Ты должен мне помочь.

– Я попытаюсь, – вздохнул Райан. – Но прежде всего ты должна забыть, что когда-то вообще видела это завещание.

– Как это?

– Просто забудь, – мрачно сказал Райан. – Помни, для Николь это тоже явится потрясением.

Она уже устроила свою жизнь в Нью-Йорке и вряд ли захочет вернуться сюда.

– Ты думаешь?.. – Глаза Амелии широко распахнулись.

– Я ничего не думаю. Я просто пытаюсь заставить тебя понять, что в твоих интересах делать вид, словно ты пребываешь в полном неведении. Николь вовсе не чудовище. Она тоже страдает. И, возможно, она готова проявить милосердие.

– Милосердие! – Это словечко явно встало его матери поперек горла. – Не нужно мне ее милосердия! Это мой дом!

– Нет, не твой, – ровным тоном сказал Райан. – И ты должна с этим смириться. В конце концов, ты же не останешься в нищете. Уильям тебя очень прилично обеспечил.

– Какие-то там восемьдесят тысяч в год! – отмахнулась Амелия. – Как, по-твоему, черт возьми, я проживу на эти гроши?

– Восемьдесят тысяч вполне приличная сумма, – возразил Райан. – Многие люди прекрасно живут и на меньшие деньги. – Он выдержал паузу. – Мы же жили.

– Это было тогда, а сейчас совсем другое дело. Я отвыкла экономить, выкраивая копейки, чтобы купить себе самое необходимое. Ты-то должен меня понять.

– Я понимаю, – отрезал Райан. – Я прекрасно понимаю, что ты уже много лет живешь не по средствам.

– Я опротестую это завещание! – задохнулась Амелия.

– Мать! – Райана охватило отвращение. – Ты не сможешь этого сделать. У тебя нет оснований.

– Я знаю свои права.

– Нет, не знаешь. Судья, или магистрат, или кто там еще наверняка решат, что ты более чем достаточно обеспечена.

– Этой жалкой подачкой?!

– Ты вообще знаешь, сколько оставил Уильям?

– Я знаю, что не очень много. Но ведь есть этот дом, он один стоит около миллиона. И потом осталась страховка и всякое такое.

Райан вздохнул. Он уже устал от этих рассуждений по поводу вещей, о которых мать не имела права пока знать.

– Послушай, оставь все как есть. Пока не будет зачитано завещание…

– Но ты ведь со мной, правда? – Амелия решила сменить тактику. Она подошла к сыну и опустила голову ему на плечо. – Не знаю, что бы я делала без тебя.

Райан постарался сдержать возмущение, однако не мог избавиться от желания отстраниться, отодвинуться от нее как можно дальше. Так было всегда. Мать прекрасно умела забывать о нем на много месяцев кряду, а потом что-нибудь случалось, возникала чрезвычайная, чаще воображаемая, ситуация и она бросалась к нему, рассчитывая, что сын будет вести себя так, словно у них нормальные семейные отношения.

– Послушай, – повторил он. – Мы ничего не сможем предпринять до похорон. Иди к себе и оденься. А потом обсудим, что еще надо сделать для их организации.

– Я сейчас не могу говорить о таких вещах. Поговори с Беатрис. Она с тобой с удовольствием все обсудит. И скажет, что еще осталось сделать.

– По-моему, это неправильно, мать.

– Перестань называть меня «мать». Ты же знаешь, что мне это не нравится.

– Как скажешь, – пожал плечами Райан. – Я подожду тебя в кабинете.

– Только не в кабинете. – Амелия поежилась, и Райан сообразил, что ляпнул глупость.