Летняя практика
Шрифт:
— Ага, перелом ног в восьми местах, два дня всем факультетом лекарей только мышцы с сухожилиями расплетали, — припечатала я. — Хотя зрелище мокасин, когда они друг друга попытались… это самое… было действительно впечатляющим.
А сколько времени мы потратили, шляясь по лесу и разыскивая хоть что-то от нужных нам лосей? А незаметно выкрасть мокасины? А зашить в них найденные частички животных — кусочек шкуры и кусочек рога? А заклинание, которое активизировалось только в нужный момент, когда мокасины полностью прогрелись теплом своего хозяина? Гений все преодолеет! А мстительный
Аддер тихо захихикал:
— А поймали негодников?
— Нет. Улик почему-то не осталось.
«Почему-то» носило красивое имя Асинь, училось второй год на факультете лекарей и было по уши влюблено в Кейра — одного из нашей компании шалопаев. Асинь и звездочку с неба достала бы, не то что мокасины разрезала по шву в нужный момент. А уж улики изъять — и вовсе дело минутное.
— А с приворотным зельем что получилось?
— Это у нас есть мастер любовной магии. Стерва жуткая. Обожала такие розыгрыши. Подсовывала свои зелья всем подряд и издевалась над беднягами. Якобы «проводила практическое занятие». Оно и понятно, под действием приворотного зелья любой студент — или даже студентка — сам в котел полезет. Лишь бы обожаемая дама сердца улыбнулась.
— И что же произошло?
А то. Не надо было мне эту пакость подсовывать, да еще заявлять в глаза, что ты свое варево на Тёрне опробуешь. Вот и получила… стерва!
— Студенты приняли меры. Есть такое средство — если его выпить, то в желудке и кишечнике ничего не впитывается. А если не впитывается — зелье не усваивается, приворота не происходит. Мы его и глотнули. Там, правда, побочный эффект есть, через два часа после этого средства спать тянет так, что сваливаешься, где стоишь. Но мы сумели его растянуть до пяти часов.
— И что?
— Она нам дает свое зелье, а мы спокойно пьем и говорим, что это простая вода. Она бесится, а мы ей с невинным видом «наверное, пропало или протухло». Дама и глотнула сама. А зелье действовало оригинально. Оно же было сделано на ее основе. И случился тако-о-ой приступ нарциссизма! У нас зачет, а преподавательница от зеркала отойти не может. Целует свое отражение, ласкает, гладит, раздевается перед зеркалом и вертится во всех позах… потом кубики с записями ее самолюбования два месяца по Универу ходили.
— Да, вашей компании пальца в рот не клади.
— Или хотя бы вымой его перед этим, — меланхолично поддержал оборотень. — Но мы отвлеклись от гройна. Как Сансан его уделал — известно?
— Откуда бы! Вообще, у него команда была из девяти человек — две четверки, а он сам корректирует и направляет. И почти все там полегли. А от гройна только пар пошел. Сансан его сварил заживо. А на берегу потом даже следов от них не нашли.
— Почему на берегу? Гройн же…
— Да в залив он вошел, этот гройн. Аккурат на двести метров от берега! Здесь же глубина, сразу от берега — провал. Потому и порт, что любое судно спокойно подойдет и брюха не пропорет.
— Твою рыбу! Двести метров?
— И приближался. Сорок кораблей подавил. Сансан с командой на берег и кинулся. А потом там заполыхало. Аж все небо огнями расцветило. Смотрим: гройн весь из бледно-зеленого стал красным, а потом и багровым, и от него пар пошел. Через час люди на берег вышли, глядим, а там даже следа их нет. Кровь, вещи валяются, а людей нет, а что там было, как — никому и не известно. Король их вещи приказал на королевском кладбище похоронить. Там восемь могилок и отрыли.
— Восемь? А Буздюк где был?
— Ну да. А, да, Буздюка на тот день куда-то отослал. Повезло дураку.
— Повезло, — протянула я. — А Буздюк не знает, как восемь магов могли справиться с гройном? Сансан же не мог не делиться наработками со своей командой?
— Если и знает, то мне не говорит, — решительно заявил Аддер. — И вообще, ваш Буздюк так нос дерет, что рано или поздно его сломает, помяните мое слово. Нехороший он человек, гнилой велас. Давайте-ка я вам с собой что-нибудь перекусить соберу.
Аддер решительно встал из-за стола и засуетился по кухне. Я посмотрела на ребят:
— Мальчишки, вы представляете себе — гройна завалить!
— Интересно было бы посмотреть на его разработки, — протянул Лерг.
— Позволит ли Буздюк нам это сделать? — засомневался дипломат Лютик.
— А мы найдем, как его убедить, — подвел итог оборотень и нежно посмотрел на свою руку, лежащую на столе. Из пальцев на миг появились скромные такие, всего семь сантиметров, когти, шкрябнули по столешнице и тут же исчезли.
Я кивнула, дожевывая свой кусок мяса и запивая вином. Надо бы Буздюка показать Тёрну, благо приятель обещал устроить частный визит через декаду. А ребят я еще раз предупрежу, чтобы молчали, как рыбка окунь или рыбка кит — неважно. Но слишком много Буздюку знать обо мне ни к чему, хватит сплетен. И надо поговорить об этом с Березкой и намекнуть, что если она распустит язык, то будет последней в очереди на драконью желчь.
Чрезвычайно редкий и полезный ингредиент мне обещала Лилия. Самочки драконов очень раздражительны во время беременности еще и из-за проблем с желудком. Да-да, их тоже слегка, но подташнивает. И они срыгивают желчь. Узнав об этом, я очень попросила Лилию сохранить ценный алхимический реактив — и драконочка дала согласие. Вообще, после ее спасения, которое, кстати, завершилось свадьбой, Лилия и Лаванда готовы были меня на крыльях носить. И носили, если я приезжала в гости. А уж: желчью поделиться — да никаких проблем. Все равно тошнит, я бы не попросила — и пропало, а так, глядишь, еще и польза будет.
От Аддера мы получили здоровущую корзинку со всякой снедью, которую венчал еще горячий здоровущий пирог с рыбой.
— Кушайте на здоровье, — напутствовал нас Аддер, — завтрак здесь в девять склянок, обед — в четыре, ужин — опять в девять. Заходите, накормлю. И так просто заглядывайте.
— «Так» мы постараемся заглянуть дня через три, — уточнила я. — Будем вам защиту ставить. Да, и еще… Это для всех ваших работников. Если нужно подзарядить амулеты или сварить что-нибудь простенькое — от прыщей, от ревматизма, — обращайтесь. Сделаем. Но это только между нами, ладно? А то придворные хай поднимут.