Летняя война
Шрифт:
– Что?
– не понял Вова.
– Дело в том, - вздохнула Аня, - что Юра бежал из тюрьмы несколько дней назад. И судя по тому, что он ни вернулся, ни примкнул пока к черным (о чем мы узнали бы далеко не последними), у меня есть подозрения, что он попытается как-то отмстить своим обидчикам. Вот я и размышляю, на кого он может точить зуб.
– Но ведь...
– Вова чуть подался вперед и облокотился о стол, - четвертым участником являешься ты! Это ты отправила его в тюрьму и, таким образом, спасла меня.
– Я знаю, - спокойно ответила Аня.
– Что
– не выдержав, воскликнул Вова и нетерпеливо поднялся со стула.
– Мишке Юра и правда ничего не сделает. Я - сам разберусь с ним, если он что-то еще задумал. Но я совершенно не хочу, чтобы Юра совершил что-нибудь плохое по отношению к тебе. Ведь по сути, как это глупо: мы поспорили, а угроза висит и над тобой! И ты так спокойно говоришь "Я знаю"!
– А что я должна делать? Спрятаться под кроватью?
– Нет!
– недовольно возразил Вова и стал прохаживаться взад-вперед.
– Но надо быть очень осторожной.
– Послушай, но это только мои предположения! Может, Юра уже давно сидит дома и посмеивается над нами.
– Он не такой, Аня!
– покачал головой разведчик.
– Уж я-то его знаю.
– Возможно. Но я все равно не выхожу из усадьбы.
Вова ничего не ответил, а лишь посмотрел на Аню долгим взглядом.
За окном уже давно стемнело, и в комнате горел свет. Никто не заметил, что стрелка часов перешла за 11. Взглянув, наконец, на время, Аня спохватилась и собралась уходить.
– Ну вот, я тут тебе своими выдумками голову морочу, а уже поздно, и ты, наверное, устал! Я пойду.
– Перестань! Я совсем не устал, - сказал с полуулыбкой Вова.
– Останься ненадолго!
– Ну, хорошо, - ответила Аня.
– Хотя верить тебе нельзя.
– Это еще почему?
– возмутился Вова.
– У тебя есть привычка обманывать. Вот, например, когда я спрашиваю, как ты себя чувствуешь, ты ни разу мне не сказал правду. Заладил свое: "отлично" да "прекрасно"! Думаешь, я тебе верю?
Вова тихо рассмеялся.
– Я все равно не буду тебе жаловаться, - и он отрицательно покачал головой.
– Дело хозяйское, - заключила Аня, но, видя, что молодой человек продолжает хитро улыбаться, посмотрела на него, чуть прищурив глаза.
– С тобой невозможно общаться! Скажи мне, что здесь смешного?
Вова молчал. Тогда Аня недовольно вздохнула и уже собиралась встать. Но тут Вова вдруг взял ее за руку чуть повыше локтя, и посмотрел на нее умоляющим, страдальческим взглядом.
– Аня, не покидай меня!
– сказал он тихим, комично уставшим голосом, состроив трагичную физиономию.
– Мне так плохо, как никогда. Порой мне кажется, что силы оставляют меня, и это будет мой последний вздох. Расстаться с этим прекрасным миром в таком юном возрасте! Как это печально! Не оставляй меня одного наедине с моими муками, ибо один я не справлюсь!
Аня с трудом сдерживала смех.
– Ну что, ты довольна?
– весело спросил Вова.
– Мне продолжить, или для первого раза достаточно?
– Я думаю, вполне!
– ответила девушка, засмотревшись его жизнерадостными, излучающими тепло, добрыми глазами.
– Но сейчас на самом деле поздно, - и она встала и направилась к двери.
– До завтра!
Вова проводил ее до выхода.
– Спокойной ночи!
И Аня вышла, задумавшись и на свое счастье забыв запереть Вовину комнату. Наступила тишина. Разведчик отошел от двери в задумчивости и хотел было выключить настольную лампу. Но вдруг в коридоре раздался приглушенный вскрик. Вова сразу узнал голос Ани. Он бросился к двери и распахнул ее.
Метрах в пяти он к своему ужасу увидел ефрейтора Юрия, который сильной хваткой вцепился в шею девушки и душил ее. В полутемном коридоре не было больше ни души. Вова, ощутив в себе неимоверную силу, недолго думая, рванул с места. В этот момент Юра отпустил девушку, и она упала без сознания, ударившись плечом о деревянный пол.
Владимир с такой силой налетел на Юру, что без труда повалил его на спину. Но тот не растерялся. Ефрейтор тоже попытался схватить разведчика за горло. Вова не давался. Наконец, ему удалось высвободить руку, и он ударил Юру, что дало ему возможность встать. Юра тоже медленно поднялся, тяжело дыша, и поглядел на разведчика бешеными глазами.
– Ты что, Вовка, опять лезешь поперек моего пути? Тебе мало было? Я могу добавить!
– Ну уже нет, - твердым голосом ответил Вова.
– Мне ты больше ничего не сможешь сделать. А вот за нее ответишь!
И он с силой ударил Юру в живот, а потом схватил его за шиворот и, не давая ему прийти в себя, как следует встряхнул.
– Что тебе надо от этой девушки?
– сурово спросил Владимир.
– Зачем ты напал на нее? Я тебя спрашиваю!
– и он еще раз встряхнул его.
Юра лишь коварно и кровожадно посмотрел на него и прошипел:
– Не твое это дело! Она была мне кое-что должна за время, проведенное мной в тюрьме. А теперь проваливай отсюда! А то я и с тобой то же сделаю.
Но Владимир лишь в ярости отшвырнул Юрия. Тот ударился всем телом о стену, замер и стал как-то медленно сползать. На стене оставался кровавый след. Юра упал на пол и не двигался.
Владимир между тем бросился к Ане и опустился перед ней на колени. Девушка, казалось, не дышала. Молодой человек скорее взял ее за запястье и стал щупать пульс. Девушка дышала с трудом, пульс был прерывистый и слабый. Лицо ее было бледное. Вова попытался привести ее в чувство, растирая ей виски и ладони рук. Но она по-прежнему оставалась без сознания. В какой-то момент Вова выругался, но тут же поймал себя на том, что теряет самообладание.
Тут Юра медленно открыл глаза и, с трудом приподнявшись на локте, смутным взглядом посмотрел на врагов. На ощупь он нашел на поясе пистолет и рывком выдернул его из кобуры. Из последних сил он вытянул руку вперед. Раздался выстрел...
Вова вздрогнул, резко обернувшись в сторону Юры. Он совсем о нем забыл. Черт подери! Он забыл о том, что в десяти шагах находится вооруженный солдат вражеского лагеря, который мог в любую минуту прийти в себя. Но теперь уже поздно... Он опять сделал ошибку! Только теперь за нее придется расплачиваться...