Лето 1977
Шрифт:
— Как так, через три недели?! Нафига мне столько ждать? Зачем мне твой ВКАП? Я хотел друзьям показать! Нафига, мы целый день тут парились? — с явным раздражением и недовольством в голосе проговорил Иннокентий.
— Ребята… Если вы хотите, что-то показать родственникам, то показывайте им те композиции, которые вы выучили до этого. Давайте запишем их… Эти же пока показывать нельзя!
— Почему, ты так строго? Мои родители, никому ничего не покажут и ничего не расскажут своим друзьям, — практически плача проговорила Юля.
Ну да, ну да… Никто, никогда, никому… Плавали, знаем! Свои друзья, по секрету шепнут и дадут послушать своим друзьям, а те, ещё более по секрету своим друзьям и чем это закончится я знаю, а раз знаю, то хрен им, а не запись. В конечном счёте для них же лучше будет — безопасней, правда пока они этого не понимаю. Ну и ладно… Зато я понимаю и этого достаточно.
— Нет, ну не обязательно… — начал было объяснять малолетнему лидеру, более старший товарищ Антон, но был прерван, так как слушать, что «ну необязательно…» мне не хотелось.
— Антон. Ответь мне на вопрос. Ты хочешь, чтобы песню — «3 сентября» пел Кобзон, а «Белый пепел» Муслим Магомаев? — спросил я громко и чётко. Тот испугался и замотал головой.
— Нет! Конечно нет! — мотал головой экс лидер ВИА.
— Юля, а как ты смотришь на то, чтобы песню «Юлия», пела к примеру, Валентина Толкунова, а песню «Две сестры», какая-нибудь Пьеха или Пугачёва.
— Нет-нет! Не надо! Это мои! Их я пою! Не надо! — закричал принцесса, вероятно подумав, что малолетний гений, окончательно рехнулся и решил подарить её песни другим певицам.
— Успокойся, Юля! Песни твои и нашего ансамбля. И никто их у вас не заберёт! А, чтоб это не произошло в дальнейшем, тексты с музыкой, нужно зарегистрировать! Это, не обсуждается!
Все молча переглядывались, и я решил ещё раз уточнить:
— Или, всё-таки Кобзон и Толкунова?
— Нет! — хором прокричала мои детишки — все, кроме недовольного басиста, что-то бурчащего себе под нос.
«Ну-ну, бурчи дальше», — не стал особо заворачиваться я его заскоками.
Общее напряжение спало, все облегченно засмеялись. Ну вот и славно.
— Пусть поют свои, а наши не надо! — убирая гитару в чехол, весело сказал Дмитрий.
— Так ребята… У нас, «значить», получается два дня отдыха, — продекламировал я.
Все прокричали «ура!», но потом Антон, неожиданно сказал:
— Ребята, я завтра вечером собираюсь приехать сюда. Репетировать. Вы, как хотите. Мефодий ты со мной?
— Конечно. Всё равно дома делать нечего, а тут над темпом поработаю, — а затем добавил, глядя на меня: — Под метроном.
Иннокентий поморщился, но тоже сказал, что подъедет. Юля и Сева ещё не знали — смогут или нет.
— Я, наверное, нет. Дела. Поэтому репетируете без меня, — поставил в курс дела подданных император.
Когда мы завезли Юлю и остались вдвоём, я напомнил товарищу партийное задание ещё раз.
— Сева. Вот тебе четыре песни. Поставивших их папе. Потом заберёшь. Ни в коем случае плёнку папе не отдавать. Скажи, что нам срочно нужен администратор для ансамбля. Очень-очень срочно. Пусть посоветуется с кем-нибудь, или подскажет к кому обратиться? Может быть через три головы… Через знакомых… Через знакомых, их знакомых, его двоюродной сестры зятя… В общем любыми путями.
Более половины ночи, я провёл в школе, печатая крамолу…
Глава 33
13 августа. Суббота.
Новости дня:
— Распоряжением Совета министров СССР, в Эфиопию направлены советские военные советники.
— Марш членов Национального фронта в Льюисеме, юг Лондона, сопровождается сценами насилия.
На утренней пробежке, меня окликнули:
— Эй парень!.. Саша!.. Мальчик, стой!.. Погоди!..
Я оглянулся. За мной бежал усач из Спартака, ДЮСШ номер, какой-то там — не помню… и с ним молодой парень. Форма была традиционно одинаковая — белые футболки, синие тренировочные, бело-синие кеды.
Я остановился. Бело-синие «не динамовцы» подбежали, поздоровались и началось…
«Нельзя закапывать талант в землю…» «Только у них, в школе готовят настоящих атлетов». «Только они, могут мне помочь раскрыть мой потенциал…» и т. д. и т. п. — в общем, всё сводилось к одному вопросу: «Когда я приду в зал?».
— Наверное в октябре, — сказал я, охреневшему от такой «правды», тренеру и пояснил: — Дело в том, что сейчас я занят. В сентябре начнётся учёба. Пока то, да сё… Так, что ждите меня где-то в конце сентября, начале октября…
— Ну, ты можешь заехать хоть на час? — настаивал тренер имя, которого я не помнил.
«Может действительно заехать? Только вот, нужно ли мне это сейчас, да и нужна ли мне такая известность вообще?.. Пока не ясно, но совершенно понятно, соревнованиями и всякими сборами — зае***. Нет. Пока некогда. Сейчас, цель другая…»
— Я помню, когда у вас тренировки. Будет время, заеду, — проговорил я, быстро попрощался и не дав втянуть себя в дискуссию, убежал…
Мама пришла после дежурства и готовила завтрак.
— Ну, дай хоть на тебя посмотреть, полуночник. Всю неделю на своих репетициях проводишь. Эх ты, гулёна, — сказала она и прижала меня к себе, гладя мои волосы.
Мы стоим, обнявшись несколько минут, а она меня гладит по голове.
— Чем планируешь сегодня заниматься? Может к бабушке съездишь? Каникулы скоро закончатся, а ты так толком и не отдохнёшь, — сказала мама, отстранив меня для того, что бы перевернуть, жарившиеся на сковородке, сосиски с луком.