Лето и осень сорок пятого
Шрифт:
Добирая очки популярности, он сдержанно улыбнулся и деловито произнес: - О кей парни, у вас десять минут, чтобы успеть выпотрошить меня, прежде чем начну это делать с японцами.
Шутка Макартура пришлась по душе пишущей братии, они дружно застрочили в блокноты, а затем один самый бойкий и проворный задал свой вопрос.
– Скажите, сэр, как обстоят дела на Кюсю? Когда вы принудите их капитулировать?
– говоря о капитуляции, журналист подразумевал окончание войны на Тихом океане, но командующий предпочел не касаться этой темы.
– По примеру господ политиков бы много сказать вам кучу правильных
– Пока под контролем наших войск только одна треть острова. Если дела будут идти в том же темпе, то вряд ли мы управимся к январю - подал голос представитель когорты скептиков, которые обязательно имеются в любом журналистском пуле.
– Если вы хотите точно знать, когда Кюсю падет, обратитесь к астрологам и гадалкам, они вам в этом помогут. Что касается меня, то я не делаю никаких прогнозов, так как заниматься ими на войне, дело неблагодарное. Единственное, что я могу гарантировать точно, так это то, что мы приложим все усилия, чтобы это случилось как можно быстрее - такой общий ответ не вполне устроил скептика, но продолжить диалог он не успел.
– Как вы оцениваете своего противника, сэр?
– задал вопрос, заранее подготовленный журналист.
– Как умного, опытного и хитрого врага, фанатично преданного своему императору и которого мы обязательно принудим сложить оружие - гордо отчеканил генерал, и журналисты вновь уткнулись в блокноты, кроме скептика.
– Именно фанатичностью японцев объясняются наш невысокий темп продвижения на острове, а также наши потери в живой силе и технике - подал он голос, воспользовавшись наступившей тишиной. Поднявшие головы журналисты подумали, что после подобной бестактности генерал обидеться и выкинет их вон из своего кабинета, но этого не произошло.
– Невысокий темп наших войск объясняется не только фанатизмом японских солдат. Любая армия мира всегда медленно продвигается вперед, когда к её приходу успели хорошо подготовиться. Японцы мастера рыть норы и тайные бункера и за четыре года войны, которую вы освещаете, могли было понять это. С самого первого дня высадки десанта на Кюсю, мы были готовы к такому виду войны, где нет больших сражений, а есть только медленное продвижение вперед. От рубежа к рубежу, с тщательной зачисткой всей территории, чтобы в самый опасный момент, противник не появился у тебя за спиной и не ударил штыком. Также не надо забывать, что японцы сражаются на своей земле и здесь, против нас воюют не только солдаты, но и мирное население. Надеюсь, я полностью ответил на ваш вопрос и мы не будем к нему возвращаться - генерал властно окинул взглядом сидящих перед ним людей, призывая экономить отпущенное им время.
– А что вы скажите о потерях у нас и у японцев?
– поспешил задать традиционный вопрос "правильный" журналист. Америку всегда в первую очередь волновали собственные потери.
– К моему огромному сожалению, ни одна война не обходится без потерь. Да, они у нас, есть, но по соображениям секретности, я не могу их вам назвать. Одно могу сказать вам со всей откровенностью, на одного погибшего нашего солдата у противника приходится убитыми четыре человека. Думаю, эта пропорция сама за себя говорит - на этой оптимистической ноте Макартур собирался завершить свое общение с прессой, но проворные журналисты успел задать ещё один вопрос, ответить на который было невозможно.
– Скажите, почему нашим атомным оружием вы помогаете воевать китайцам, вместо того, чтобы с его помощью принудить японцев к капитуляции!?
– выкрикнул один из корреспондентов прежде, чем офицер объявил об окончании конференции.
– Своим атомными бомбами мы не просто помогаем китайцам в войне, а совместными действиями как раз и принуждаем японцев к капитуляции. Вас это может удивить, но это так. Чем больше погибнет их солдат на полях в Китае, тем меньше они смогут перебросить их домой, и тем скорее наступит день их капитуляции. Что же касается применения атомного оружия против самих японцев, то мы уже взорвали две бомбы, но это только сплотило японцев вокруг своего императора. Что поделать - фанатики - сокрушенно вздохнул генерал и на этом конференция закончилась.
Поругивая скупость командующего, пишущая братия дружно бросилась строчить репортажи о встрече с Макартуром. Теперь самое главное суметь придать ему нужную форму, у разных издательств были свои взгляды на войну в Японии, а затем успеть первым отправить с манильского телеграфа свое творение в Штаты. Связь работала хорошо, и можно было не сомневаться, что репортаж ещё сегодня окажется у редактора на столе. После этого можно будет отправиться в ресторане у толстяка Аю, достойно отметить свой журналистский успех, а затем весело провести досуг. Из-за большой конкуренции, местные девочки были все по одной таксе в два доллара.
Совсем иные заботы и думы были у генерала Макартура. Вместо сенсационного репортажа ему предстояло принять окончательное решение по плану новой операции в Китае, разработанной его штабом.
Как это не парадоксально звучало, но кодовое обозначение операции звучало как "Красный ноябрь".
– У коммунистов в это время наступает пора их главного праздника, день русской революции. Китайцы Мао также как и все красные будут отмечать его и наверняка утратят бдительность из-за подготовки к этому торжеству. Мы преподнесем им свой красный подарок - объяснил генерал свою причуду офицерам и никто не возразил. Желание поквитаться с противником, посмевшим присвоить себе часть победных лавров Америки, было у всего штаба Макартура и потому, янки работали с полной отдачей.
В распоряжении Макартура находилась ещё одна атомная бомба с нежным именем "Нэнси". Она уже была доставлена с Гавайев в Манилу, и оставалось только отдать приказ на её применение.
Не испытывай Макартур такого огромного давления со стороны президента, он не стал, применять "Нэнси" сейчас. Положение снайпера, который должен поразить цель одним выстрелов одним единственным патроном, совершенно не устраивало генерала. Будь на то его воля, Макартур дождался бы поступления обещанных на коней ноября ещё двух бомб и только тогда приступил бы к активным действиям.