Лето кошмаров
Шрифт:
– Бежим! – заорал я. – Бежим!
– Они все равно нас догонят, – отозвался кто-то из ребят.
Звери были уже совсем близко.
Они так громко щелкали зубами, что я уже ничего не слышал, кроме этого жуткого звука. Впечатление было такое, что нас окружает стена оглушительного лязга и скрежета.
Звери разом присели, готовясь к прыжку.
– Бежим! – опять крикнул я. – Быстрее!
Но я сам не мог сделать ни шагу. Ноги стали как будто ватные. Они совершенно меня не слушались.
Вместо того чтобы сорваться с места, я просто попятился назад.
Я больно ударился головой о слежавшийся песок. Из глаз посыпались искры. В буквальном смысле слова. Я видел, как они кружатся у меня перед глазами.
Я понял, что мне уже не подняться.
Мне уже не спастись.
4
Пронзительные вопли зверюг, бросившихся в атаку, были похожи на вой сирены.
Я слышал, как они скребут когтями по бетонной платформе.
Слышал испуганные вопли ребят.
Я попытался подняться и тут вдруг услышал оглушительный грохот.
Сначала мне показалось, что это был взрыв.
Я подумал, что взорвалась платформа.
Но потом до меня дошло, что это был звук выстрела.
Кто-то стрелял по зверям из ружья.
Звери разом развернулись и бросились наутек. Теперь они бежали молча. Поджав хвосты. На полусогнутых лапах, так что длинная шерсть у них на животе тащилась по земле.
– Глядите, как удирают! Любо-дорого посмотреть! – раздался у меня за спиной раскатистый мужской голос. Я оглянулся и увидел высокого плечистого человека. Держа у плеча винтовку, он наблюдал за тем, как звери бегут прочь что есть мочи.
И смеялся как сумасшедший.
Я поднялся на ноги и отряхнулся. Я был весь в песке. Только теперь я увидел длинный зеленый автобус.
Наверное, этот мужчина на нем и приехал.
Странно только, что никто из нас не заметил этого.
Ребята тоже смеялись. Они радостно подпрыгивали на месте и размахивали руками – радовались неожиданному спасению.
Я тоже был рад, что спасся.
Но я еще не пришел в себя до такой степени, чтобы скакать и смеяться вместе со всеми.
– Улепетывают, как тушканчики! – заключил мужчина и убрал винтовку с плеча.
Оглушенный падением – все-таки я неслабо треснулся головой, – я даже не сразу сообразил, что на автобусе написано: «Летний лагерь „У каштанов“». Выходит, что я был прав. Никто нас здесь не бросал. За нами приехали. А автобуса мы не слышали из-за пронзительных воплей зверюг. Да и сами тоже орали что надо.
– Ты как, Майк? Нормально? – Я подошел к своему новому другу.
– Да, наверное, – неуверенно отозвался он. Несмотря на то, что опасность уже миновала, вид у него был испуганный. – Пожалуй, теперь нормально.
Кто-то похлопал меня по плечу. Это была Дани. Она улыбалась.
– Теперь все в порядке! – радостно выкрикнула она. – С нами со всеми!
Ребята слезли с платформы и собрались вокруг мужчины с винтовкой.
Как я уже говорил, он был очень высоким. Такой громадный плечистый дядя. С красным лицом, обожженным солнцем.
– Привет, ребята. Я директор вашего лагеря. Такой большой добрый дядька. Меня и зовут дядя Эл, безо всяких там церемоний. Надеюсь, вы оценили, как мы тепло вас встречаем? – прогрохотал он своим зычным басом.
В ответ раздался приглушенный ропот.
Я тоже подумал, что все это как-то не тянет на теплую встречу. Хотя, может, он просто хотел пошутить, чтобы снять напряжение.
Дядя Эл приставил винтовку к автобусу и сделал пару шагов вперед, так, чтобы ему были видны все ребята. Он оглядел каждого, пристально изучая наши недоумевающие лица. Он был в белых шортах и зеленой футболке с эмблемой лагеря «У каштанов», которая туго обтягивала его громадный живот. Из автобуса вышли двое ребят лет двадцати, тоже в зеленых футболках с эмблемой лагеря. Лица у них были очень серьезные.
Я так понял, что это были вожатые.
– Ладненько, загружаемся. – Дядя Эл деловито хлопнул в ладоши. Вожатые молча взобрались на платформу и принялись перетаскивать наши сумки в багажный отсек.
Дядя Эл наблюдал за ними.
Больше он не произнес ни слова.
Не извинился за опоздание.
Не объяснил, что это были за звери и почему они хотели на нас напасть. Он даже не поинтересовался, все ли с нами в порядке.
Когда вожатые загрузили последнюю сумку в багажник, дядя Эл повернулся к нам.
– Я смотрю, в этом году группа подобралась очень даже приличная, – объявил он. Впечатление было такое, что он вообще не умел говорить нормально. Он все время кричал, как будто вокруг были глухие. Возможно, у него просто был такой голос. – Девочек мы высадим первыми, сразу за речкой. А потом уже и ребят обустроим.
– А что это были за жуткие звери? – спросила Дори.
Но дядя Эл, кажется, и не расслышал вопроса.
Он сделал нам знак садиться в автобус. Я огляделся, ища глазами Майка. Он стоял поодаль от всех остальных ребят. Весь бледный. Глаза испуганные. Похоже, он так и не отошел после всего, что было.
Я подошел к нему.
– Мне… мне было так страшно, – признался он шепотом.
– Но теперь все нормально. – Я ободряюще хлопнул его по плечу. – Теперь можно расслабиться и опять веселиться.
– Я есть хочу, – жалобно протянул Майк. – Я весь день ничего не ел.
Один из вожатых его услышал и повернулся к нам.
– Ничего, после лагерных харчей тебе долго есть не захочется, – пообещал он с ухмылкой.
Мы залезли в автобус. Я опять сел рядом с Майком. Мне было жалко его, беднягу. Я даже услышал, как у него урчит в животе. Я вдруг понял, что тоже ужасно хочу есть. Просто умираю от голода. И мне не терпелось скорее добраться до лагеря. Интересно же, как там будет. Я очень надеялся, что ехать осталось недолго.