Шрифт:
Глава 1. Мраморный каньон
Наконец я осталась одна. Сижу на песчаном берегу Ладожского озера и слушаю плеск его волн. За спиной исполинские сосны-карандаши, впереди спуск по песчаной глади, а дальше – необъятная ширь озера, горизонт которого скрывается в дымке. Конец апреля. Ещё прохладно, но весна уже установилась, и воздух наполнен свежестью. Вместе с ней я вдыхаю долгожданное умиротворение.
На коленях лежит фотоаппарат, с которым я неразлучна, а рука сжимает круглый деревянный брелок в виде славянского оберега. Вырезанный на нём символ «древо жизни» сулит здоровье и защиту от несчастных
Деревянный кружок шершавый на ощупь и слегка пахнет смолой. Пристраиваю оберег на синеватый камень, поросший бархатным мхом, и делаю фотографию. Из этого похода я вернусь со сказочными снимками. Здесь природа сама дарит сюжеты – только руку протяни и получишь себе на память волшебный пейзаж, который спрячешь за пазуху. Пересматриваю свои фото, мелькающие на дисплее, – гладкий берег озера с каменистой заводью; освещённый закатным солнцем далёкий маяк на фоне чёрно-синих туч; сухая прибрежная трава, а позади неё навсегда застывшие волны.
Неподалёку от меня мирно тлеет костёр. Мне спокойно наедине с природой.
Но вот за спиной доносятся мужские голоса. Меж сосен мелькают знакомые фигуры – это мой муж Денис и трое его друзей тащат два длинных бревна. Все парни – опытные походники, выпускники скаутского отряда. Антон – высокий худой парень с соломенными волосами. Он мог бы сыграть Иванушку из сказки, если б сменил спортивный костюм на русский народный. Борис – грузный брюнет, который мало разговаривает, но много курит. Серёжа – загорелый мужчина с аккуратной бородой, самый жизнерадостный из всех. Голоса всё громче, ребята приближаются, и на меня снова обрушиваются весёлый гомон и смех. Брёвна падают на твёрдую вытоптанную землю, слегка пружиня. Бам, бам.
Ребята укладывают два бревна друг на друга, закрепляют их колышками и поджигают. Они называют это «нодья» – сторожевой костёр, который будет долго тлеть. Настоящие специалисты! И место для стоянки нашли отличное – судя по самодельным лавкам и незамысловатым столам из досок, мы остановились в лагере, куда летом съезжаются такие же скауты, как Денис и его друзья. Но в несезонное время берег пустует. Мы здесь одни.
Огонь разгорается с новой силой. На дощатом столе не хватает места для закусок, а тосты становятся всё бессмысленней. Я потягиваю сок, которым ребята запивают коньяк, и с недовольством посматриваю на последнюю коробку – скоро выпьют мой мультифрут и не заметят. Но шашлык вкусный, у костра тепло, а виды вокруг потрясающие, так что грех жаловаться. «Не будь нытиком», – мысленно напоминаю себе.
Я лишняя в таких компаниях, и в попытке скрыть это от других включаюсь в беседу:
– Куда вы собирались плыть?
Сегодня мы хотели покататься на лодках, но Костя – давний приятель Дениса – неожиданно уехал покупать нужный в хозяйстве грузовик, закрыв свою лодочную базу. Поэтому, вместо путешествия по воде и ночёвки на каком-нибудь островке, нам предстояло сидеть у костра ещё сутки, не меняя места. К счастью, жена Кости одолжила нам вторую палатку.
– На тот берег, – Серёжа улыбается мне и указывает на горизонт. Вдалеке виднеется тонкая полоска суши.
– Могли бы там порыбачить, – Антон вздыхает.
– Ты взял удочки?! – удивляется Борис, хотя порой мне кажется, что его трудно чем-либо удивить.
– Я взял вообще всё в отличие
В затылке нарастает головная боль. О чём тут спорить? Серёжа с Борей отправились в поход сегодня утром: на автомобиле и налегке, без палатки, в надежде на плавучий домик Кости, а мы с Денисом и Антоном выехали на день раньше, плотно забив машину рюкзаками, палаткой и спальными мешками, а также посудой, едой и запасной одеждой…
Муж был за рулём. Мы ехали в Карелию, за 300 километров от дома, с планами переночевать в лесу. Я была полна энергии, небо светилось весенними красками, и даже долгая дорога не тревожила. Вокруг сменялись пейзажи – мимо пролетали густые леса, разноцветные поля и скромные деревушки, а затем на пути вдруг стали вырастать огромные серые скалы. Они возвышались по обе стороны от нас, создавая каменный тоннель.
Дорога становилась более холмистой – медленный спуск, медленный подъём, словно полёт, – а взору открывались чудесные картины! Вот одинокий домик на вершине огромного холма – кто может жить в такой местности? («Интересно, этот человек живёт там в одиночестве? А я бы смогла?»). Вот широкие озёра блестят водной гладью – словно гигантские зеркала… А города… Такие крохотные, уютные, со своими обитателями, новостями и проблемами – надо же как много на планете людей, и везде они живут, работают, спешат куда-то…
«Люблю передвигаться сидя», – так я однажды заявила маме, плюхнувшись на сиденье автобуса. Мне было лет шесть и мы ехали к бабушке в деревню. Мама почему-то рассмеялась.
Живописная Карелия встретила нас солнцем и роскошными видами. Мы припарковали машину у входа в горный парк Рускеала, и ребята отправились к кассе за билетами, а я свернула в сувенирную мастерскую. Она оказалась просторной – деревянный одноэтажный домик, множество полок по бревенчатым стенам и молчаливый продавец в углу. Матрёшки и статуэтки меня не привлекали – я искала оберег и верила, что найду, потому что видела подобную вещицу на фото подруги, тоже недавно посетившей это место.
Нужная корзинка с россыпью оберегов нашлась быстро. Ко всем прилагались записки с пояснениями, что обозначает каждый вырезанный символ. Сомневалась я недолго, выбрала «древо жизни» и тут же ощутила душевный подъём.
– Теперь с нами ничего не случится! – пошутила я, когда подбежала к парням, размахивая приобретением. – Он будет нас оберегать! Алиса такой же здесь купила.
– Котёнок, её сувенир не отсюда.
Я непонимающе взглянула на мужа, который прикреплял входной билет-браслет к своему запястью.
– Почему не отсюда?
– Она не в Карелии его купила. На той фотке Музей Сказок из Ярославской области. Держи билет.
Я всё напутала. Подруга недавно ездила в Карелию, и я решила, что её украшение куплено именно здесь. Мне повезло! В других сувенирных лавках ничего похожего не встречала.
Ребят моё смятение не заинтересовало, ровно как и языческий сувенир, к которому они отнеслись более чем прохладно. Возможно потому, что в своей скаутской организации их воспитывали на православии, и Денис вырос религиозным человеком – знал молитвы, выполнял положенные ритуалы в храмах – в общем, верил. Спрятав свою покупку в карман, я пошла вслед за ребятами.