Лето ночи
Шрифт:
Он, разумеется, не мог быть пьян в утро воскресенья. – Голос отца звучал по-прежнему бесстрастно, но Дуэйн чувствовал в нем нотки нарастающего внутри бешенства.
– Конечно, сэр, – кивнул шериф.
Все отступили на шаг, когда Эрни, прицепив наконец трос, включил лебедку, установленную на аварийном тягаче, и начал вытягивать «кадиллак» наверх. Передняя часть медленно приподнялась, из окон хлынула вода, и машина стала разворачиваться капотом в сторону набережной.
– Ну что ж, возможно, у него внезапно случился сердечный приступ или пчела залетела в салон… Многие
С какой скоростью он ехал? – неожиданно для себя задал вопрос Дуэйн.
Отец и шериф оба разом повернулись и посмотрели на него. Дуэйн удивился, увидев, каким бледным и толстым он кажется, отражаясь в очках шерифа.
– Мы считаем, что примерно семьдесят пять – восемьдесят, – ответил шериф. – Но это предварительная оценка: я сужу по тормозному следу. А точно еще не подсчитывал. Но ехал он достаточно быстро.
– Мой брат никогда не превышал скорость, – процедил сквозь зубы Старик, вплотную приблизив свое лицо к лицу шерифа. – Он чертовски уважал ваши идиотские законы. А я всегда говорил ему, что это глупо.
Шериф минуту постоял, не сводя глаз со Старика, затем перевел взгляд на разбитую балюстраду моста.
Возможно. Но в это утро он превысил скорость. Вот почему мы должны сделать тест на присутствие в крови алкоголя.
– Берегись! – раздался крик Эрни.
Все трое отступили еще дальше. «Кадиллак» висел вертикально над водой. Дуэйн видел, как вода вместе с грязью и мелкими рыбешками льется из окон. Ему вдруг вспомнилось, как они с Дейлом, Майком и другими городскими ребятами рыбачили здесь пару лет назад.
– А может, кто-то столкнул его с дороги? – предположил он.
Шериф посмотрел на мальчика долгим взглядом.
– Никаких следов этого нет, сынок. И никто не доложил о столкновении с «кадиллаком» на дороге.
Старик хмыкнул.
Дуэйн подошел ближе к машине, которая теперь была повернута к ним сиденьем водителя, и указал на длинную красную царапину, протянувшуюся как раз по этой стороне.
– А это не может быть краской автомобиля, который столкнул машину дяди Арта с моста?
Шериф тоже подошел поближе, почти вплотную прижавшись очками к искореженному борту.
На мой взгляд, это старая царапина, сынок. Но мы обязательно займемся этим и выясним, что к чему. – Он отступил назад, положил руки на пояс и усмехнулся. – Не так уж много машин в состоянии столкнуть такой «кадиллак» с дороги, если он сам того не захочет.
– Ну, какая-нибудь размером с труповоз вполне могла бы, – уверенно сказал Дуэйн.
Случайно подняв взгляд, он увидел, как пристально смотрит на него с противоположного берега Джей-Пи Конгден.
– Лучше бы вам всем отойти куда-нибудь, пока мы тянем эту штуковину! – прокричал Эрни.
– Пошли, – мотнул головой Старик.
Это были первые слова, обращенные отцом к Дуэйну с момента появления в их доме шерифа. Скользя и оступаясь, они стали взбираться на крутой берег ручья. И вдруг Старик сделал то, чего не делал уже лет пять, если не больше: он взял Дуэйна за руку.
Когда отец и сын вернулись на ферму, она показалась обоим
– Я съезжу в город, – сказал Старик. – Побудь дома до моего возвращения.
Дуэйн направился к пикапу. Я с тобой.
Однако отец мягко положил руку ему на плечо.
Нет, Дьюни. Я заскочу к Тейлору, пока этот чертов ястреб-стервятник не начал раскрашивать Арта. И у меня есть к нему несколько вопросов.
Дуэйн стал было протестовать, но встретил отцовский взгляд и понял, что Старик просто ищет одиночества и что оно необходимо ему, даже если это будет всего несколько минут за рулем машины. Мальчик кивнул и отошел от пикапа.
Он хотел снова заняться прополкой, но передумал. Поймав себя на том, что хочет есть, Дуэйн испытал острое чувство вины. Странно… Ему было много хуже, чем после гибели Уитта, горло сжимала горячая боль, грудь, казалось, готова была разорваться от страдания, а голод все же не отступал. Он покачал головой и вперевалку зашагал к дому.
На ходу дожевывая сандвич с ливерной колбасой, сыром, беконом и листьями салата, Дуэйн направился к отцу в мастерскую, пытаясь вспомнить, где мог оставить «Нью-Йорк тайме». А перед глазами по-прежнему стояла страшная картина: разбитый «кадиллак», хромированные детали, осколки стекла, усыпавшие берег, и невесть откуда взявшаяся полоса красной краски на боку машины.
На автоответчике мигала зеленая лампочка. Погруженный в свои мысли, рассеянно доедая сандвич, Дуэйн перемотал катушку маленького магнитофона и нажал кнопку воспроизведения.
Черт возьми, вы что, не можете отключить этот чертов автомат и взять в руки телефонную трубку? – услышал он раздраженный голос дяди Арта.
Дуэйн застыл с набитым ртом и поспешно выключил автоответчик. Сердце сначала остановилось, потом как-то странно и почему-то очень громко бухнуло и вновь болезненно забилось. Дуэйн через силу сглотнул, набрал в грудь воздуха, еще раз перемотал катушку и включил прибор.
…Дуэйн, я тебе звоню! Я нашел то, что ты разыскиваешь. Про колокол. Представляешь, это все время было у меня в библиотеке! Дуэйн, это просто поразительно! Не верится, но сомнений никаких. Я расспросил человек десять своих старых приятелей в Элм-Хейвене, но никто ничего не знает. Не важно… в этой книге написано, что… Впрочем, лучше я все сам тебе покажу. Сейчас… э-э… двадцать минут десятого. Я буду у вас в половине одиннадцатого, не позже. Пока, малыш.
Дуэйн еще дважды прослушал запись, выключил автоответчик, потом нащупал за спиной стул и тяжело рухнул на него. Грудь сдавило так, что невозможно стало дышать, и он дал волю чувствам: слезы потоком полились по щекам, судорожные рыдания сотрясали все тело. Время от времени он снимал очки, тыльной стороной ладони вытирал глаза и откусывал кусок сандвича.