Лето прошло
Шрифт:
Человека с клеймом неудачника на рано постаревшем лице нанимать нельзя. Сейчас бедолаге об этом не сообщим. Потреплем его по руке:
– Да брось ты, смотри веселее. Посмотрим, поищем. Позвони через пару дней.
Через пару дней скажем сочувственно:
– Ты уж прости. И так пытался, и этак. Нет свободных вакансий. Но ты звони, может, что наклюнется.
Если Коля не полный дурак, поймет, что больше соваться не стоит.
С делом покончено, и можно без задних мыслей получать удовольствие от взаимных «а помнишь?». Недолго, поскольку осоловевший от пива мужичок придвигается морщинистым
– Я тут книжки умные начал читать. Парапсихология, все такое. И хочешь верь, хочешь нет – почувствовал в себе что-то. В общем, силу какую-то. Стал людей понимать. Ну, что в них скрытое сидит. Так вот, только тебя увидел… На тебе как будто печать какая нехорошая. Ты знаешь чего, я через эти книжки с одной бабой познакомился. Ясновидящая Ирэна. Так она и судьбу предскажет, и порчу снять может. К ней попасть трудно, но я тебе устрою.
Стало совсем весело. Видение: Коля Лебедев в офисе раздает сотрудникам иконки или с криком «Чур меня!» отпугивает клиентов с неподходящим биополем. Между тем одноклассник, не заметив на лице капиталиста должного почтения, сделал новый заход:
– Да, Андрюха… Вот ты богатый, да? Машина, квартира по высшему разряду. А счастье – где оно? Нету. Глаза-то печальные. Все бегаешь, суетишься. Чего, зачем? Жизнь проходит. Ты когда последний раз на рыбалке был? То-то же! А я – святое дело! – частенько рыбачу. У нас там речка недалеко, так даже с ночевкой. Свобода – великая вещь. Да ты не горюй, Андрюха, и тебя вытащим. А вообще раньше лучше было.
Тут ясновидец с трудом поднялся и побрел в туалет. И правильно сделал, потому что было уже совсем не смешно.
Так что же – эта рвань его жалеет, что ли? Скажите, какая вольная птица! Суету презирает! А деньги тоже? Что же ты, такой свободный, прибежал ко мне работы просить? Ну ладно, вернешься – я с тобой поговорю по-свойски. А еще лучше – уйти сейчас, официанту сказать: приятель заплатит. Пусть выкручивается.
Кругом жевали, разговаривали. Бритоголовый парень с золотой цепью на шее обучал девицу обращению с палочками. До чего противны эти выскочки из темных подворотен. А вот совсем другое. Семья – бабушка, дедушка, муж с женой и девочка лет восьми. Чинно едят. Несколько смен с десертом. Отличные вина. Выложат долларов триста. Одеты неброско, но после обеда сядут во что-то солидное, возможно с шофером. Сначала отвезут бабушку и дедушку в хорошую трехкомнатную квартиру в сталинском доме, потом к себе – в элитную новостройку.
Созерцание себе подобных, как уже не раз бывало, подействовало бодряще. И он может так же, с женой, дочерью в ресторан, в отпуск в дальние страны. Времени нет, но ведь все равно может. И может выбрать кухню подороже. Купить удобный, не мнущийся костюм. Дочери мобильный последней модели. Пойти к дорогому врачу. Да и попросту не считать денег до зарплаты. Не унижаться, выпрашивая у бывшего приятеля работу. Это и есть, друг мой, свобода.
И еще свобода делать дело, поворачиваться, принимать решения. Свобода не быть пешкой.
И чего он, собственно, вскинулся на бедолагу? Может, Коля Лебедев позавидовал ему по-простому, хотел уязвить, может, и впрямь вообразил себя провидцем. Разницы никакой. Как можно сердиться на человека, с которым ни в чем
Чудак! Порчу вздумал с него снимать. Опасность почуял. Так в их сумасшедшей стране черная печать на каждом лбу, торчащем над толпой.
Он уже почти любил Колю. Как точку отсчета, сверяясь с которой начинаешь больше ценить собственную жизнь. И когда расклеившийся Коля показался, наконец, из туалета, по-родственному довел его до машины. У офиса заботливо поручил шоферу посадить на такси или частника до дома. И денег на дорогу дал с избытком – чтобы хватило до Колиного Подмосковья.
Горделивое сознание, что ты не Коля Лебедев и никогда им не будешь. Начало шестого. Скоро домой и в аэропорт. Вечером деловая встреча. Ресторан и стриптиз.
Дверь в офис заперта. Хорошо. Открывает секретарша. Лицо настороженно-приветливое. Какое у шефа настроение? Расслабься, дурочка, не трону. Мы им еще покажем!
– Андрей Андреевич! Все ушли домой. Только что. Дима на презентацию поехал. Остались я и охранник. Тут факс пришел – от немцев. Я его Диме отдала. А вам опять письмо какое-то странное. Кто сейчас письма пишет? А вам уже второе за неделю. И эти факсы пустые. Три на этой, два на прошлой.
Потом говорила про охранника. Что не решается сам просить. У его жены день рождения, хотел бы уйти пораньше. И если Андрей Андреевич после аэропорта в офис не вернется, то нельзя ли его сейчас отпустить? Из туалета показался охранник, проверяющий ширинку. Смотрел выжидательно.
Обычный конверт с березками. Давно уже необычный, покупаемый разве что старушками в почтовых отделениях. Адрес и фамилия написаны вкривь и вкось. Наняли какого-нибудь таджика-дворника. Без обратного адреса. А факсы с почты посылают.
Не слушая секретаршу, прошел к себе в кабинет, медленно, плотно, упираясь глазами в конверт, закрыл дверь. Сел и замер. Что теперь? Отмахнуться, открыть? Черт, мобильный отключен! Заныло сердце: как там дома? Судя по штемпелю, письмо отправлено неделю назад, из Москвы. Почтовики работают, как при царе Горохе. Если внутри что-то срочное, то уже поздно или почти поздно. Нет, волноваться нечего. Ошибка, глупая шутка. Коля Лебедев подстраховался? А первое письмо? Оно было в конверте с новогодней еловой веткой, несмотря на разгар лета. Чепуха! Или все же… На стук секретарши ответил уже совсем не добрым голосом.
А ей не хотелось верить, что шефа опять обуяла злоба. Храбро напомнила о просьбе охранника. В ответ – ледяное молчание и каменный взгляд. Может, дело именно в треклятом охраннике?
– Андрей Андреевич! Я вас прекрасно понимаю. Работает всего месяц, а уже такие претензии. Он, знаете, несколько раз недовольство выражал. Что вы вечером уезжаете, потом на часик возвращаетесь, а он один сидит, непонятно кого охраняет. Говорит, когда ночной сторож приходит, зачем ему еще оставаться. Но мы все перерабатываем. День рождения жены не повод.