Лето в Эклипс-Бэй
Шрифт:
Они последовали за ней в мастерскую и с интересом осматривались, пока она снимала ключ с крючка в шкафу.
— А здесь немного тесновато, — сказал Торранс. — Мы могли бы встроить стеллажи или, может, полки, чтобы хранить все эти картины.
— Неплохая идея, — согласилась она. — Я подумаю об этом. — Она протянула им ключ.
Уолтер взял его и бегло оглядел. — Нет проблем. Думаю, мы знаем, от чего он, так ведь, Торранс?
— Конечно, знаем, — ответил Торранс. — По крайней мере, он той же марки, что мы использовали для той работы. Помнится, мы получили спец-заказ
— Будет нетрудно проверить, подходит ли ключ туда, куда по-нашему, он подходит, — сказал Уолтер.
Глава 23
Октавия припарковалась на подъездной дорожке у старого двухэтажного дома, выключила мотор и выбралась из машины. Было шесть тридцать утра, но туман затянул ранний свет, накрыв весь город влажным облаком.
Или, может, это все ее настроение, подумала она, поднимаясь по ступенькам и пересекая крыльцо. Она мало спала прошлой ночью.
Она постучала медным дверным молотком по двери. Ответа не последовало, так что она постучала еще раз.
Дверь наконец отворилась.
— Что ты делаешь тут в такой час? — спросила Эдит Ситон.
— Думаю, вы знаете, почему я здесь, — мягко сказала Октавия. — Я пришла за Апсоллом.
Эдит долгую минуту смотрела на нее сквозь узкую щелку приоткрытой двери. Лицо ее вдруг без предупреждения словно сморщилось. За пять или шесть секунд она как будто постарела, по меньшей мере, на десяток лет.
— Да. — Она отступила и придержала дверь. — Да, думаю, будет лучше, если ты заберешь его.
Октавия шагнула в темную прихожую.
Не говоря ни слова, Эдит отвернулась и направилась в гостиную. На ней были длинное, выцветшее платье и тапочки.
Октавия быстро огляделась, следуя за Эдит. Видимо, дом был заставлен тем, что оставалось непроданным в магазине Эдит. В шкафу у стены была выставлена целая коллекция изделий из цветного стекла. На приставных столиках стояли маленькие фарфоровые фигурки. Мебель была тяжелой и старомодной.
Эдит неуклюже опустилась в кресло-качалку, украшенное розами. Октавия подошла к окну и выглянула в сад.
— Как ты узнала? — устало спросила Эдит.
— Я нашла ключ у себя в мастерской. Прошлой ночью я спросила братьев Уиллис, знают ли они, откуда он. Мы проверили. Ключ подошел. Прошлой же ночью мне позвонила Норин Перкинс. Шон Вэлентайн нашел ее и расспросил о пропавшей картине, и она боялась, что я могу подумать, что она имеет какое-то отношение к краже.
— И, полагаю, ты спросила ее о ключе, — монотонно спросила Эдит. — Она, само собой, рассказала, что несколько месяцев назад мы обменялись ключами, и что она даже сказала мне код от сигнализации галереи.
— Да. Она сказала, что пару раз вы обе оказывались запертыми внутри. Она не могла запомнить код, вот и убедилась, что вы знаете его, на случай если он
— Мы сочли это удобным для нас обеих. — Сказала Эдит. — Но когда она уехала, я забыла о коде и о ключе у меня в столе. Просто не задумывалась об этом.
— Пока вам и всем в городе не стало известно, что Клаудия Баннер была моей двоюродной бабушкой.
— Я не могла поверить в это. — Краски вернулись в лицо Эдит. Ее покрытые пятнами изуродованные артритом пальцы сжались в кулаки. — Как будто призрак вернулся, чтобы преследовать меня. Даже хуже, все повторялось точно так, как было много лет назад. Но на этот раз она, то есть ты, совратила моего внука.
— Я не совращала Джереми.
— А как же его картины на витрине в твоей галерее? Ты поощряла его рисовать еще. Ты именно совращала его, и тебе прекрасно это известно.
— Это был бизнес, а не совращение.
— И ты несколько раз с ним обедала.
— Мы — друзья, миссис Ситон. А не любовники.
— Только потому, что тебе подвернулось кое-что получше, — резко ответила Эдит. — Ты бросила моего Джереми, как только стала встречаться с Ником Хартом. Не смей это отрицать.
— Но я буду отрицать это. Каждое слово. Вы накручиваете себя, Эдит, но думаю, в глубине души вы знаете, что это не правда.
— Ты рассорила Джереми и Ника, так же как Клаудия Баннер — Митчелла Мэдисона и Салливана Харта.
— Значит, в ночь шторма вы забрали картину, а потом попытались разрушить мою репутацию в благородной попытке защитить Джереми от моего коварства? — Октавия покачала головой. — Я не верю этому, Эдит.
Эдит упрямо молчала.
— Знаете, что я думаю? — Октавия села в кресло напротив старой женщины. — Я думаю, что вы воспользовались Джереми как предлогом, чтобы отомстить за что-то, что сделала с вами Клаудия Баннер много лет назад. До нее вам было не добраться, и, наверное, вы уговорили себя забыть об этом. Но когда вы узнали, что я — ее племянница, былой гнев вернулся, так ведь?
Эдит вздрогнула. — Ей это сошло с рук. Хотя Клаудии Баннер все сходило с рук. Она так и не заплатила за боль и несчастья, которые причинила.
— Скажите, что моя бабка вам сделала, Эдит.
— Она соблазнила моего мужа. — Эдит вскочила со стула. — А потом использовала его.
Теперь уже Октавия поднялась с кресла. — Как использовала?
— Фил был бухгалтером в «Харт и Мэдисон». Она заставляла его подделывать счетные книги, пока приводила в действие свой план. Именно поэтому Митчелл и Салливан не знали о банкротстве, пока не стало слишком поздно.
Октавия сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. — Понятно.
— Она была ведьмой, — прошептала Эдит. — Она околдовала моего Фила. Бедный дурачок не понимал, что она манипулирует им, пока однажды утром не проснулся и не обнаружил, что она исчезла. Он даже думал, что она свяжется с ним, как только шум поутихнет. Он, в самом деле, верил, что она любила его, и хотел сбежать вместе с ней. Потребовались месяцы, чтобы он, наконец, понял, что его использовали.
— Именно тогда вы узнали о его роли в разорении компании?