Лето в волшебном лагере
Шрифт:
– Мальчуган, прямо в рубашке родился. Ни царапинки, просто чудо какое-то! – на грозном лице Курова заиграла улыбка – Ну, так, что отвезёте нас в больницу?
– Конечно – Михаил Петров с трепетом взглянул на ребёнка.
Путь до Областного центра был неблизкий. Резиновые узоры шин чеканились на мокрой дороге, оставляя глубокую колею поверх многочисленных борозд. За всю дорогу мальчишка ни разу не проснулся. Уютно устроившись в руках Курова, он тихо посапывал.
– И, что с ним будет? – спросил Михаил, остановив свой УАЗ у входа в больничный покой.
– Думаю, всё будет хорошо – Куров бережно заправил плед – Он вырастет и станет крепышом.
***
Вся следующая неделя прошла в разъездах. Странное поведение животных принимало всё большие масштабы. Леса будто потеряли дар речи, даже привычная трель дятлов, мозолющая слух, испарилась в небытие. Рощи и боры наполнились гнетущим ожиданием чего-то. Безмолвие давило и источало страх. Звери испугались.
На второй день от аварии, в пятницу, Михаилу пришлось спасать из воды семейство лосей. Семь сохатых бросились в речку, удалось вытащить на берег только троих. Вид у животных был обезумевший. Тем же вечером поступило сообщение, что на одной из ЛЭБ неполадки. Когда Михаил приехал, то увидел, что многометровая стальная пирамидка завалилась набок, содрав провода. Какое-то животное выбило одну из подпор.
Всё прекратилось также неожиданно, как и началось. Ровно, через неделю после аварии. Животные стали спешно возвращаться к своим насиженным местам. Возвращение было таким же необъяснимым, как и массовый исход ранее.
Но последние три дня стали по-настоящему горячими. Объявились поджигатели. Первый свой удар злоумышленники нанесли в дремучей чащобе. Был выжжен большой идеальный геометрический круг с радиусом метров сто. Самое странное было то, что круг появился посреди древних елей, где кроны деревьев давно срослись в одну непреодолимую стену. Было непонятно, как злоумышленники, мало, что выжгли правильный круг, так и добрались в дикие места. Лесничий не обнаружил ни примятой травы, ни согнутой ветки у чёрного круга. Загадка и только. Чёрные пятна разных размеров, как болезнетворная сыпь стали покрывать угодья лесничего на сотни километров. Самый большой круг – в диаметре с километр – появился в лощине, на краю угодий, в последний день Лесного Исхода (такое название чаще всего пестрило в заголовках газет, какие выписывал Лесничий). После трёх горячих дней чёрные круги больше никто не выжигал. Но долго ни один росток не мог пробиться на этой земли, будто они были щедро сдобрены солью.
Всё это время Михаил не как не мог улучить момент заехать и проведать мальчика. Наконец, когда лесничий приехал в больницу, там его ждало разочарование.
– Ой. Юрочку забрала на следующий день бабушка – спешно ответила расторопная медсестра в регистратуре – Кажется из Новосибирска. Ой. Адреса мы не записали.
– Значит его зовут Юра? – удивился лесничий.
– Да. Юра. Фамилия кажется…Пронин. Да, Юра Пронин.
Михаил после больницы решил ехать к себе в сторожку. Как ни как два месяца не мог вырваться. Там и только там лесничий чувствовал себя по-настоящему счастливым человеком. Увы других радостей в жизни так и не появилось.
К счастью, сторожка никак не пострадала от Лесного Исхода. Лишь оградка была пробита в двух местах по всей видимости молодым кабаном, а вокруг разбросаны ельник и шишки. Но в целом, всё по-прежнему: столетняя изба взирала на хозяина узорчатыми ставнями в окнах, дубовой дверью и ровной бревенчатой крышей.
К вечеру затопила печь. Лесничий внёс в дом охапку дров и сложил их у печи. На столе заварился нехитрый чай. Из алюминиевой кружки веяло малиновым ароматом и терпким запахом можжевельника.
На улице быстро темнело, внутри же коптила единственная лампа. Лесничий вышел на крыльцо, держа в руке кружку с чаем. Глубоко вобрав в лёгкие прогретый за день суховатый воздух, Михаил громко выдохнул. Где-то на верхушке большой сосны, некий зверёк шмыгнул в сторону. То ли испугавшись лесничего, то ли по своим надобностям. Лес урчал и гудел. Скрип веток, прогибающихся под силой ветра, шелест травы, и шурша, и стрекача, переговаривались о чём-то своём жильцы.
Всё вернулось на круги свои. Почти удачный день – подумал про себя лесничий. Мысли опять вернули его к Юре. Как он будет жить без родителей? Кем он станет?
– Не меньше, чем первым человеком на Марсе – озвучил свою мысль Михаил, когда закрывал за собою дверь и лёг в постель.
Едва соприкоснувшись с подушкой, сон сразу захватил лесничего, не отпуская его до утра.
В три часа ночи прогремел первый раскат грома, немного погодя начался дождь. По крыше сторожки озорно барабанили капли, тщетно пытающиеся пробраться вовнутрь дома. Тысячи капель разбивались о крышу, стекая потоками с краёв. И лишь, когда ручейки достигли непонятно, как образовавшуюся прореху меж брёвен, струйки дождевой воды звонко зажурчали по полу сторожки.
Дождь был недолгим, с полчаса, но дощатый пол достаточно стал сырым, чтобы на утро доставить хозяину дома неприятности.
– Что такое? – воскликнул Михаил, отдёргивая босые ноги от пола. Вокруг постели образовалось солидное пятно, стоял отвратительный запах затхлой сырости – Ну как же так? Ещё не хватало прохудившейся крыши.
Лесничий задрал голову и сразу заметил разводы по стене, упирающиеся в восточный угол крыши. Пришлось доставать из сарайчика лестницу и лезть на крышу.
Едва заметное отверстие казалось, было просверлено. Причем диаметр такого сверла не достигал и полутора сантиметров. Ювелирная работа. Только кому понадобилось сверлить лесную сторожку. Мысль о том, что ополоумевший столяр приставил стремянку к его крыше и включил сверло, показалось Михаилу смешным. Наспех выструганная деревяшка заткнула дырку. Много позже это высверленное отверстие не на шутку испугает лесничего.
Оставив сторожку открытой просыхать, Михаил сел за машину и выехал со двора.
На выезде из просеки лесничий заметил что-то странное – в больших кустах на обочине спокойно себе стоял шаман. Михаил не сразу и понял, что он увидел, а когда понял, резко затормозил и дал обратный ход. Но увы никого в кустах уже не было.
Лесничий потряс головой, решив, что ему не мешало бы выспаться, и поехал дальше.
День прошёл спокойно, впервые за две недели. Никаких происшествий замечено не было. О Лесном Исходе напоминали лишь фургончики информационных служб, мелькающие то тут, то там по тракту. Съёмочные группы высыпали на обочину, пытаясь заснять лесные виды. Но завидев зелёный УАЗ с надписью ЛЕСХОЗ, тут же бросались к машине, тыча микрофонами и камерами.
Михаил всегда зажимал педаль газа и скрывался в пыли, прежде чем очередной фургон новостей попытается взять его на абордаж. Так, что день прошёл под знаком «Догони меня, если сможешь».
Хотя один разок телевизионщики подстерегли лесничего.
Было это в райцентре. Там пришлось заехать к ветеринару. Проведать питомцев и поздороваться с доктором Васильевым. Встреча, как всегда заняла не больше десяти минут. Дежурные вопросы о самочувствие лесничего и пара-тройка свежих анекдотов в ответ от ветеринара. Как всегда, Лайма, бурая овчарка Васильева с ног до головы обслюнявила Михаила. Одним словом, необходимое поддержание профессиональных контактов.