Лето
Шрифт:
– В том-то и дело – вовсе необязательно устраивать из библиотеки склеп! – Молодой человек прошелся взглядом по меланхоличной полутьме длинной узкой комнаты, по рядам выцветших книг, заплесневелым стенам и письменному столу розового дерева, над которым висел портрет Гонория. – Конечно, пытаться всерьез перестроить ваш забавный мавзолей нелепо: он так прижат к холму, что для нормальной воздушной тяги нужно бурить гору! Однако с помощью небольшой переделки можно улучшить вентиляцию и впустить сюда немного света. Я вам покажу, если хотите…
Жестом лектора Гарни поднял трость, указывая на оконный карниз: архитекторское рвение уже вытеснило у него
Однако, поняв по молчанию девушки, что вентиляция библиотеки глубоко ей безразлична, он повернулся и взял ее за руки:
– Послушайте… вы что, серьезно? Неужели вы и вправду думаете, что я мог сознательно навредить вам?
Новая нота в голосе Люция обезоружила Черити: никто еще не разговаривал с ней в таком тоне.
– Ох, тогда зачем вы вообще об этом заговорили? – простонала Черити, ощущая то самое нежное прикосновение, о котором грезила днем раньше, на склоне холма.
Он легко сжал ее ладони и отпустил:
– Зачем?.. Я хотел, чтобы вам было чуть приятней здесь работать, а книгам – чуть посуше. Мне очень жаль, что кузина так неверно истолковала мои слова. Она крайне возбудима и придает огромное значение мелочам, напрасно я об этом забыл. Не карайте меня, позволяя ей думать, что вы восприняли ее нападки всерьез!
Он говорил про мисс Хэтчерд, как про капризное дитятко, и это было просто потрясающе. Вопреки застенчивости Люция Гарни окружала аура силы – вероятно, следствие жизни в большом городе. Именно жизнь в Неттлтоне сделала из мистера Ройалла – невзирая на все его изъяны – самую сильную личность в Норт-Дормере; и Черити могла поклясться, что молодой Гарни жил в городах, намного превосходящих Неттлтон.
Она почувствовала, что, если и дальше будет вести беседу в обвинительном и обиженном тоне, он мысленно поместит ее в одной категории с мисс Хэтчерд, и эта мысль заставила Черити смягчиться.
– Мисс Хэтчерд неинтересно, всерьез я ее воспринимаю или не всерьез. По словам мистера Ройалла, она собирается нанять опытного библиотекаря, и я хочу уволиться раньше, чем весь Норт-Дормер станет говорить, что это она меня уволила.
– Я понимаю ваши чувства. И все же ручаюсь, что на самом деле кузина не собирается вас увольнять. В любом случае, я прошу у вас разрешения побеседовать с ней на эту тему. Я сразу дам вам знать о ее намерениях, и у вас будет достаточно времени для того, чтобы уволиться, если я вдруг ошибся.
Уязвленная его заступничеством, Черити снова вспыхнула:
– Я не желаю, чтобы вы или кто угодно уговаривали ее оставить меня в библиотеке, если я в библиотекари не гожусь!
– Даю вам слово, что уговаривать не буду, – покраснев, заявил Люций. – Просто подождите до завтра, хорошо? – Он застенчиво, но прямо посмотрел на нее своими серыми глазами. – Вы можете на меня положиться, правда.
Все старые обиды, казалось, растаяли от его взгляда, и Черити, отведя глаза, неловко пробормотала:
– Я… я буду ждать.
Глава V
Еще никогда в округе Игл не было такого лета. Обычно настроение июня капризно колебалось между запоздалыми холодами и преждевременной жарой, но в этом году один теплый день спокойно сменялся другим, столь же приятным. Каждое утро бриз с холмов старательно сшивал лоскуты белых облаков в плотный балдахин, и к полудню на поля и леса тенью ложилась прохлада, а перед закатом ветер вновь развеивал облака, и свет заходящего солнца беспрепятственно струился
В один из таких дней Черити Ройалл лежала на пригорке над лощиной, щекой к прогретой земле, впитывая теплые токи травы. Перед глазами дрожала на фоне неба веточка ежевики с хрупкими белыми цветками и листьями, отливающими синевой. Прямо за ежевикой среди покрытой росистым бисером травы раскинулся сладкий папоротник, и желтая бабочка порхала над ним, как отблеск солнца. Это было все, что Черити могла видеть, зато всем телом она ощущала мощный рост буков на горной гряде и ту же силу природы в набухании изящных бледно-зеленых шишечек елей, напор мириадов листьев папоротника в трещинах каменистого склона и обилие побегов желтого ириса и таволги на пастбищах внизу. Она чувствовала движение соков, и шелест листьев, и раскрытие цветочных чашечек. Каждый бутон, и лист, и травинка вносили свою крошечную лепту в разлитую повсюду сладость, где острый аромат сосновой смолы соперничал с пряными нотками тимьяна, и все они сливались с влажным запахом земли, похожим на дыхание огромного, уснувшего на солнце зверя.
Не замечая времени, Черити лениво вбирала в себя солнечное тепло; и вдруг танец стрекозы заслонил большой поношенный ботинок в пятнах красной глины.
– Не надо!.. – воскликнула она, приподнявшись на локте и вытянув руку.
– Чего не надо? – грубо и хрипло спросили у нее над головой.
– Не топчись по ежевике, болван! – выпалила девушка, резко поднимаясь на колени.
Башмак замер, а затем медленно и неуклюже опустился прямиком на изящную веточку. Черити бросила недовольный взгляд снизу вверх на растерянное лицо сутулого мужчины с куцей, выбеленной солнцем бородкой. Сквозь дыры на рукавах его старой рубахи просвечивали незагорелые предплечья.
– Ты что, ослеп, Лифф Хайатт? – гневно вопросила Черити, пока мужчина стоял с таким видом, как будто потревожил осиный рой.
– Тебя вижу, – широко улыбнулся он. – Вот как увидел, так и свернул сюда.
– Откуда свернул?
– Оттуда. – Он ткнул пальцем в холмы. – Лес валил у Дэна Таггарта.
Черити, не поднимаясь, задумчиво посмотрела на него. Она нисколько не боялась бедолагу Хайатта, один вид которого заставлял некоторых девиц пускаться наутек от бродяги «с Горы». Люди более уравновешенные числили его за безобидного посредника между Горой и цивилизацией; время от времени Хайатт спускался вниз и подрабатывал вырубкой деревьев у фермеров, которым не хватало рабочих рук. К тому же Черити знала, что ни один человек «с Горы» никогда ее не обидит: Лифф сам так сказал, когда еще в детстве встретился ей на краю пастбища мистера Ройалла.
«Никто и пальцем тебя не тронет, если как-нить поднимешься к нам… Ну, ты навряд захочешь», – добавил он философски, рассматривая ее новые туфельки и красную ленточку в волосах, вплетенную миссис Ройалл.
По правде говоря, Черити никогда не чувствовала ни малейшего желания навестить место своего рождения и обычно стеснялась разговоров с Хайаттом: ни к чему лишний раз напоминать нортдормерцам о своих корнях. Однако сегодня она была почти рада появлению Лиффа. Очень многое произошло с тех пор, как молодой Гарни впервые вошел в двери мемориальной библиотеки Гонория Хэтчерда; и самым неожиданным стало открытие, что хорошие отношения с Лиффом Хайаттом могут быть полезны. «А может, я в родстве с ним?» – с содроганием подумала Черити, рассматривая веснушчатое обветренное лицо, глубоко запавшие щеки и бледно-желтые глаза безобидного животного.