Летом сорок первого
Шрифт:
– Конечно, – ответил Борис, – и в техникуме, при поступлении, медицинскую комиссию проходили.
– Тогда идемте, покажу вас Михайлову, он у нас главный, – сказал Булычев.
Виктор Павлович Михайлов, известный боксер, многократный чемпион страны в полутяжелом весе, абсолютный чемпион СССР, неоднократный победитель многих международных встреч и турниров, оказался с виду не таким могучим, как предполагал Сергей, хотя и довольно высоким, крепкотелым, с длинными руками. Чувствовалась в нем недюжинная сила, хотя мышцы не выпирали, они были эластичными, мягкими. И лицо у него было открытое, русское, доброе. Никаких шрамов, следов «грозной кулачной физкультуры». Встретишь такого на улице и ни за что не подумаешь,
Михайлов, выслушав Булычева, разрешил обоим друзьям тренироваться. Потом громко захлопал в ладоши и, как только наступила тишина, коротко повелел:
– Становись!
Все, кто находился в зале, выстроились в одну шеренгу, опытные боксеры и новички, взрослые и юноши. Встали в ряд Сергей и Борис. На возрастные группы тогда не разбивали, по разрядам спортсменов не делили, тренировались все вместе. То было время, когда советская школа бокса только еще складывалась, создавались ее основы и многое из того, что делали на тренировках в те годы, потом легло в методику обучения и стало широко применяться в учебной практике. Авторы будущих учебников и наставлений, научных разработок и пособий еще сами были молоды, занимались любым видом спорта и больше помышляли о турнирах, чемпионатах, чем о страницах еще ненаписанных ими книг.
– Смирно! – подал команду Михайлов, выждав секунду, отчеканил по-военному: – На пра-во!
И потом, сам встав во главе группы, взмахнул рукою:
– Пошли!
Сергей был несколько удивлен. Вместо кожаных перчаток, которые висели рядами на канатах ринга, вместо «драки по правилам», ради которой он и пришел, началась долгая и вроде бы несложная, чем-то похожая на игру, гимнастика на ходу. Михайлов шел впереди, показывал упражнение. То он взмахивал руками, и все махали, то делал, раскачиваясь, повороты корпусом и все дружно раскачивались. И так без перерыва, без остановки, в темпе. Шагали просто и делали пробежки, двигались то одним плечом вперед, то другим. Подпрыгивали и приседали, выбрасывали обе руки сразу и попеременно. Шли гусиным шагом и, с легкого разгона, перескакивали через «козла».
Упражнения вроде бы самые простые, каждое в отдельности Сергей знал, повторял за Михайловым легко, без напряжения, как бы играючи, однако сам не заметил, как с непривычки, довольно быстро выдохся, вспотел, задышал тяжело. А Михайлов все шел и шел, как заведенный, показывая все новые и новые гимнастические упражнения, казалось, что им не будет ни конца ни краю. Серега, хватая воздух открытым ртом, еле передвигал ноги. Не в лучшем состоянии был и Борис, да и другие, такие же, как они, молодые парни. Залоснились потом и опытные боксеры, хотя они и выглядели свежими.
Вслед за гимнастикой на ходу, стали проделывать различные упражнения на месте. Стоя, лежа, сидя. Сергей никогда не думал, что носки его ног находятся так далеко, он, сгибаясь пополам, с трудом до них дотягивался руками, кончиками своих пальцев. Потом занимались на шведской стенке, подтягивались, перебрасывались тяжелыми мячами, прыгали со скакалкой. Простая вроде бы веревка, Сергей с неохотой, даже смущаясь, взял ее. Но прыгать легко и ритмично, на носочках, на одной ноге, как это проделывали другие опытные спортсмены, у него не получалось. То прыгал раньше времени, то скакалка цеплялась, застревала между ног. А Булычев, который оказался рядом, проделывал чудеса с этой самой скакалкой. Он прыгал то на одной, то на двух ногах, успевал, подпрыгнув, трижды прокрутить скакалку, она прямо свистела у него в руках, послушная и быстрая.
– Научитесь, – подбадривал он Серегу и других новичков. – Главное, не напрягайтесь! Мягче, мягче работайте, на носочках.
У Бориса упражнения со скакалкой получались лучше. Конечно, не так, как у Булычева, но все же быстро он ее крутил и подпрыгивал ровно, мягко, пружинисто, как мячик.
– Профессор пришел, – сообщил Булычев, – он предупредил, что опоздает.
Сергей увидел, как в середину зала вышел молодой человек в тренировочном костюме. Лет двадцать пять, не больше, определил Серега. Какой же это профессор? Ученые, по мнению Сергея, должны быть старыми и седыми. А этот на вид даже моложе Михайлова, или одних с ним лет. Подтянутый, поджарый. И такой же светловолосый, сероглазый. Ниже ростом и тоньше, стройнее. Однако одно его появление в зале как-то сразу внесло оживление, многие потянулись к нему. Михайлов, как солдат перед командиром, вытянулся в струнку и коротко доложил о присутствующих, о проделанной работе, о разминке и упражнениях.
Молодой человек показался Сергею знакомым, очень знакомым. Когда тот улыбнулся, Сергей сразу узнал его. Кино! Он видел его в кино! И сразу припомнился фильм, замечательный фильм «Боксеры», который они с Борисом смотрели три раза, и холодный, расчетливый иностранный чемпион... И фамилию артиста вспомнил: Градополов! Знаменитый непобедимый чемпион и киноартист! Неужели это он? Недоуменно посмотрел на Булычева, который уже стоял возле Градополова. К чему тот назвал его «профессором», когда можно было киноактером?
– Градополов пришел, – подсказал Борис со знанием дела, словно он с ним давно лично знаком. – Константин Васильевич главным тренером тут.
– А почему Булычев назвал его профессором?
– Так его прозвали боксеры между собой. Профессор ринга! Звучит, а?
Градополов сам продолжил тренировочное занятие. Одни боксеры разбились по парам и по заданию тренера начали отрабатывать различные комбинаций атак и защит. Другие запрыгали вокруг мешков, нанося по ним удары. С новичками занялся Булычев. Он показал боксерскую стойку, элементы передвижения по рингу и прямой удар левой. Сергей, Борис и другие новички стали в ряд, подняли руки в боевое положение, стали двигаться на носочках вперед и назад, выбрасывая вперед левую руку, нанося удар по воображаемому сопернику.
– Мягче, мягче двигайтесь, как кошка на лапках, – пояснял Булычев и сам показывал, как надо правильно передвигаться. – На носочках! Пружинисто!
А потом, разбившись на пары, этот самый «прямой левой в голову» наносили друг другу в полсилы, голыми кулаками, и защищались от него подставкой раскрытой ладони у подбородка. Повторяли сотни раз одно и то же, добиваясь, чтоб удар был правильным, быстрым и точным. У Сергея вскоре устали руки, но он старался не подавать вида. Его напарником был Борис, и тот все время старался опередить, первым нанести, вернее обозначить, удар, но Сергей успевал увидеть начало движения руки и спешно выбрасывал вперед свой кулак.
– Хорошо, хорошо, – подбадривал их Булычев. – Только наносите без силы, за счет резкости и скорости. Больше, больше двигайте корпусом. Удар начинается с пружинистого толчка ноги и движения корпуса, а рука идет в последний момент!
Сергей и сам старался начинать удар «с пружинистого толчка ноги» и, к его радости, это ему удавалось. Потом включались сами собой мышцы спины, плеча, и они как бы сами толкали вперед руку. Выходило одно слитное движение.
А в самом конце тренировки им, новичкам, разрешили взять перчатки. В них уже поработали боксеры, матерчатые внутренности, подкладка, были влажные от пота. Сереге достались перчатки побитые, одна рукавица, порванная у большого пальца, и оттуда торчала жесткой щетиной внутренняя набивка. Такая же колючая щетина колола изнутри. Но он этого не замечал. Натянул на руки и принял боевую стойку. В перчатках сам себе казался грознее и сильнее. И опять отрабатывали тот же самый «левый прямой в голову» и защита от него подставкой. Только теперь каждый норовил стукнуть посильнее, попасть в лицо. Новички запрыгали, как петухи, наскакивая друг на друга.