Летописец. Книга 2. Тень во времени
Шрифт:
– В моей семье пятьсот лет хранится древняя хроника на скантском языке. Она написана рунами, читать которые уже почти никто не может. У нас в те времена знания передавались от жреца к жрецу; потом пришли эктариане, знания стали уходить, лишь некоторые передавали их детям и внукам. Мои предки – потомки волхидов.
Георг смотрел на Валера, словно тот превратился в медведя. Валер напрягся: неужели он ошибся?
– Ты считаешь, что сканты просто исчезли? – буркнул он. – Нет, Георг, мы все когда-то были скантами, поклонялись их богам.
– Этим меня не удивишь.
– Тогда в чём дело?
– Просто сейчас многие вспоминают о тех временах и богах.
Валер хмыкнул:
– Что странного, если люди решили вернуться к корням?
– Люди часто тянутся к прошлому, если недовольны настоящим и не верят в будущее. Но прошлого не существует.
– А кто сказал, что это прошлое? Георг, идёт возрождение старой веры. Я чувствую это давно, и мне страшно.
– Почему?
– Потому что это приведёт к ещё большей войне, и ты способен сохранить разум и самообладание среди хаоса. Ты поможешь Ванде спастись, когда придёт её время.
– Но почему ты молчал?
– Я надеялся, что ошибаюсь, да к тому же знать о пророчестве – это огромная ответственность. Я нёс её всю жизнь, теперь передам тебе.
– Скажи, наконец, о чём это пророчество?
– «Если род Свенейва утратит трон, на землю обрушатся четыре стихии. Остановить их сможет лишь кровь четырех последних наследников Свенейва, которая соединится в одной жертве и дарует магии предков свободу». Так написано в книге. Говорят, это пророчество сделал Армаг, когда не сумел договориться с Ярвисом о том, чтобы забрать Летопись в Иштирию. Помнишь, ты как-то спросил, почему бы мне не выдать Ванду за Райгарда?
– Ты сказал, потому что он бастард и наследник по женской линии.
– А точнее, представитель нового рода, как и Ванда. Если любой из них сядет на трон, это погубит всех потомков Свенейва.
– Это же просто сказки, – возразил Георг.
– Я предпочитаю не видеть, как сказка станет былью, ведь мужское потомство Свенейва неуклонно уменьшается. Сам проверь по их родовому древу. Я много лет наблюдал за тем, кто рождался и умирал, отслеживал судьбы наследников. Думаю, ни один король Сканналии не знал свою родословную лучше меня. Если я ошибаюсь, пусть так, Ванда получила хорошего мужа, а её происхождение никого не касается. Если я прав… – Валер замолчал, давая этой мысли улечься в голове Георга. – Тогда ты должен сделать всё, чтобы Дайрус и его сыновья выжили. Ты должен предотвратить то, что предсказано: гибель династии, гибель моей дочери. Ты встанешь между нею и провидением, в которое так упорно не веришь. Ирония судьбы, правда? Убийца одного Кройдома должен спасти остальных. Считай, что это плата за твой грех. – Валер почти пожалел Георга, взиравшего на него с ужасом.
Валер с трудом сел на постели, внимательно глядя на собеседника:
– Ты боишься? Хочешь отступить?
– Отступить? От чего? Пока это лишь слова, гадание на пустом месте.
– Ты последователен, зять мой. Я знал, что ты не поверишь, но у меня не осталось времени на поиск доказательств.
– Почему?
– Я умираю, Георг. Туман сгущается, скоро подует северный ветер. Мне осталось несколько дней, я прибыл сюда передать тебе мою ношу. Раз уж ты узнал правду, я также хочу предупредить тебя о грядущем. Береги мою дочь.
– Я бы и так…
– Ты думаешь об изуродованной спальне, о красных покрывалах, бессмысленных скандалах! Это всё чепуха, вас обоих ждут испытания похуже! Я хочу, чтобы ты понимал это, а не гонялся с ножом за теми, с кем она флиртует.
Георг хотел возразить – Валер отмахнулся:
– Оставь меня сейчас, я устал и хочу спать.
Георг кивнул и направился к выходу, замерев на пороге:
– Откуда Ванда узнала, что я написал портрет Катрейны? – обернувшись, невпопад спросил он. Валер не видел причин скрывать и горделиво ответил:
– Ты сам себя выдал. На портрете твой знак.
– Знак? Я не подписывал портрета.
– Я не сказал подпись. На Катрейне подаренное тобой ожерелье. Я случайно купил его у Айвариха после того, как королевские драгоценности перешли от Катрейны к Тории. Айварих сказал, что Катрейна никогда его не носила, потому что его подарил ты.
– Не носила, – Георг покачал головой, – но я представлял его на ней.
– И забыл об этом?
– Я вообще не помню, как писал портрет.
– Вот так моя дочь всё узнала, разве это не чудо, не провидение? Не ёрничай! – Валер оборвал попытки зятя посмеяться над этим предположением. – И ещё: похорони меня в усыпальнице твоих предков, если я умру здесь, – попросил Валер. Георг кивнул.
Когда зять ушёл, Валер упал на подушку. Боль, словно притаившаяся внутри на время разговора, охватила его снова, слабость растекалась по телу. Да, ему пора отдохнуть. Скоро ему откроются Врата Покоя, и он войдёт… Он не знал, куда попадёт. В царство древних богов? В эктарианский рай? Или в ад?
***
– Ну что? Они согласились? – нетерпеливо спросил Райгард. Ноэль покачал головой. Сын замер как от удара.
– Не согласились, но и не отказали, – неторопливо ответил Ноэль, усаживаясь в кресло. Нога болела, как и раньше. Беспокоила его и другая боль – она поселилась внутри, всё чаще давая о себе знать. Лекарь сказал, что это последствия пыток и жизни в подземелье. Почки постепенно отказывали, слабость, тошнота и сонливость накатывали постоянно, помочиться порой становилось проблемой. Усиливались боли в голове и животе – иногда они сводили с ума. Дим по просьбе Райгарда осмотрел его, но помочь не смог, лишь давал ослабляющие боль настойки.
Ноэль откинулся в кресле, переводя дыхание. Райгард это заметил и покраснел: наверное, устыдился того, что заставил отца тащиться в дом Ривенхедов просить руки Илзы, хотя Ноэль теперь даже поводья с трудом держал и верхом почти не ездил. Предстоящая миссия его не радовала, однако чего не сделаешь ради сына! К тому же он верил: Эйвард откажет Райгарду.
– Они тебя хорошо приняли? – Хорошо, если не считать презрительного взгляда Николя.
– Примерно как я рассчитывал. Думаю, они ожидали этой просьбы, – Ноэль внимательно посмотрел на сына. Как далеко у них с Илзой всё зашло? По поведению девушки в день приезда королевы он не сказал бы, что Илза рада видеть Райгарда.
– И что?
– Эйвард даст ответ после свадьбы короля, – Ноэль не был уверен, что ответ будет положительным.
– Зачем откладывать?
Ноэль покачал головой: Райгард что, не понимает, чего хотят Ривенхеды?
– Райгард, это их решение, я не могу на него повлиять. А сама Илза что думает?
– Я… не спрашивал.
– То есть как? – Ноэль опешил от изумления.
– Ну, она, конечно, знает, что я её люблю…
– Ты ей сказал?
– Это и так понятно.
– Ей тоже понятно?