Летописец. Книга 2. Тень во времени

Ефимова Юлия

– Отец, не начинай!

– Не начинать? – Ноэль повысил голос: – Райгард, с чего ты взял, что она захочет выйти за тебя?

– А почему нет? Потому что я бастард? – крикнул Райгард.

– Да при чём тут это? – взорвался Ноэль. – Что ты знаешь о её чувствах? Или ты видишь только свои? Почему ты не спросил её согласия?

– Я говорил ей четыре года назад, что хочу жениться…

– Четыре года – долгий срок. Прежде чем посылать меня с таким поручением, тебе следовало поговорить с ней!

***

Илза выглядела ослепительно – Дайрус с тоской проводил её взглядом. Ладная, хорошенькая, её каштановые локоны спускались на белоснежные плечи, соблазнительно выглядывавшие из-под

зелёного платья, чистое красивое лицо приковывало взоры. Прошедшую ночь они впервые за три года провели вместе. Правда, наутро Илза ударилась в истерику из-за предстоящей свадьбы, но Карл, к счастью, её угомонил. Сейчас Илза улыбалась королю и его невесте, однако Дайрус заметил, с какой жалостью она смотрит на Марцию. «Лучше бы меня пожалела», – подумал он. Каждый шаг к алтарю давался королю с таким трудом, словно он поднимался на эшафот. Роскошное белое атласно-шёлковое платье с длинным шлейфом подчёркивало не слишком пышную грудь и невысокий рост Марции. Хорошо, хоть фата скрывает её лицо, иначе он точно сбежал бы из-под венца. Чёрт, как с ней целоваться, когда она поднимет фату? Дайрус ощутил слабость при одной мысли об этом. Нет, надо постараться! Может, закрыть глаза? Или поцеловать её в здоровую щеку? Мысли метались, как мухи в паутине, а доминиарх уже близко и что-то говорит. Надо было его послушать и плевать на Гиемона! Что он сделает, в конце концов? Вон, Айварих посылал его матримониальные планы куда подальше и не раз. «Ну да, и где сейчас Айварих?» – спросил насмешливый голос внутри. Этот голос иногда надоедал до невозможного.

Шум стоял невообразимый, первый летний день оказался солнечным, зрители с утра занимали места у собора и внутри него. Несмотря на прохладу в соборе Дайрус задыхался. Они с Марцией по очереди повторили клятвы верности, выслушали наставления Теодора Ривенхеда. Дайрус сумел-таки, закрыв глаза, коснуться губами уродливого лица. Кажется, он промахнулся мимо губ, ну и ладно. Сойдёт. Дайрус почувствовал облегчение при мысли, что дело сделано. Теперь Гиемон ему не угроза! Где-то над головой зазвонил колокол – Дайрус вздрогнул. Ему хотелось заткнуть уши и не слышать, как бронзовый язык извещает Нортхед о появлении королевы. Кровь в висках стучала в такт ударам.

По пути во дворец за ними следовала толпа, разделённая по сословиям. Сначала шли высшие сановники и церковники, потом простые дворяне, стражники, монахи, богатые купцы и члены городского совета, дальше – скульпторы, кожевенники, столяры, пекари, сапожники, торговцы, рыбаки, золотых дел мастера и прочие ремесленники, а также орущие дети, одетые в костюмы Сканналии и Барундии. Над толпой ревели трубы, стучали барабаны. Всюду летали ленты, валялись цветы, все казались довольными. Путь свадебной процессии украшали венки, факелы, надписи и короны обеих стран. Дайрус хмурился, глядя на это веселье.

Прибыв во дворец, Дайрус и Марция поднялись в покои королевы. Руки Дайруса мелко дрожали.

– Марция, прошу вас, располагайтесь, – обратился он к жене. – А мне нужно уйти ненадолго.

Она недоуменно посмотрела на короля. Дайрус разозлился. Не успели пожениться, она уже пытается его контролировать!

– Я должен попрощаться с Валером Мэйдингором, – раздражённо сказал он. – Барон был одним из самых преданных моих подданных. Его хоронят сегодня. – Отличный повод, чтобы кое-куда сходить после того подвига, что он совершил.

– Ваше Величество, позвольте мне присутствовать, ведь ваши подданные теперь и мои тоже, – тихо попросила Марция. Дайрус опешил. Какая невеста в день свадьбы захочет идти на похороны? А как же многочисленные приметы? И что скажут люди? «Скажут, что жена должна следовать за мужем», – ехидно заметил внутренний

голос.

– Но как вы поедете в таком виде?

– Я переоденусь и надену чёрный плащ.

Дура, она что, поверила, будто он пойдёт на похороны? А ведь до Калерии так близко! Плюнуть и остаться? Заподозрит неладное. Запретить идти? А если она всё равно поедет? Марция та ещё штучка, в маму, а Маэрина орешек потвёрже мужа. А может и впрямь пойти на похороны? В конце концов, на свою свадьбу он же пошёл – одними похоронами больше, одними меньше. Ладно, чёрт с ней, сама напросилась.

– Если вы так желаете, поедем вместе, – Дайрус с досадой вышел из комнаты, чтобы не видеть, как она переодевается.

Маленький храм у Волхидской площади был переполнен. «Не ты один после свадьбы отправился на похороны», – в этом Дайрус согласился с невидимым собеседником. К удивлению короля, здесь находились не только Мэйдингоры и Ворнхолм с женой, но и печальный Райгард. Рядом с ним стояли грозного вида люди.

О смерти Валера Дайрусу сообщил мрачный Георг Ворнхолм после того, как разбудил с утра пораньше. Дайрус спросонья не сразу понял, о чём речь. Оказалось, что на рассвете Георг обнаружил труп Валера и теперь просит у короля разрешения организовать похороны и присутствовать на службе вместо свадьбы. На требование Дайруса перенести похороны Георг сказал, что горцы этого не поймут: по их обычаям путь мертвеца на погост должен начаться в день смерти и закончиться в день похорон. Поскольку усыпальница Ворнхолмов находилась на кладбище Нортхеда, Валера надлежит похоронить сегодня.

– Ваше Величество, недалеко от Волхидской площади есть церквушка, там мы не помешаем вашей процессии. Сегодня Врата Покоя открылись и не закроются, пока душа Валера не обретёт покой.

«Не знал, что он умеет говорить так напыщенно», – подумал Дайрус. Упоминание Врат вызвало у него лёгкую дрожь, сонливость сразу испарилась.

– Валер просил похоронить его на кладбище Нортхеда, я обязан уважить его последнюю просьбу. – Георг говорил так, словно уже всё решил. Это обозлило Дайруса, но не ссориться же с Мэйдингорами из-за такой мелочи? Он выдавил согласие и снова улёгся спать – правда, сон так и не пришёл. Он подумать не мог, что днём окажется на похоронах!

Все, кто был в церкви, поражённо смотрели на королевскую чету. Дайрус почувствовал неловкость. Его здесь не ждали, да и сам он толком не понимал, что тут делает, ведь он почти не знал Мэйдингора: тот редко выезжал за пределы Рургарда.

– Ваше Величество, для меня и моей семьи это огромная честь, – худосочный, болезненный на вид мужчина с блеклыми безжизненными волосами подошёл к Дайрусу.

– Грегор Мэйдингор, старший сын Валера, – тихо представил мужчину Ворнхолм. «Так это и есть наследник могущественного барона? Нда, надеюсь, Марция подарит мне наследника получше».

– Сочувствую вашему горю, – коротко ответил Дайрус. – Мы с супругой скорбим о вашей потере.

Грегор поклонился и вернулся к гробу отца, шатаясь то ли от горя, то ли от слабости. Бастард Макс шёл рядом – очевидно, чтобы брат не свалился в обморок. Дайрус тоже подошёл к гробу, Марция не отставала, сняв капюшон с головы. Люди в церкви переглядывались, шептались. Лицо королевы напряглось и стало отвратительным, она выпрямилась, не смотря по сторонам. Дайрус отвернулся – лучше любоваться на покойника, чем на новобрачную. Валер выглядел обеспокоенным – словно умер не во сне, а при решении государственных дел. Густые брови кустились на восковом лице, покрытом морщинами. О чём он думал перед смертью? Предчувствовал её или умер во сне? Дайрус не знал и не желал знать. Он быстро пробормотал молитву, теребя золотую струну на шее. Марция молилась рядом.