Летучие мыши появляются ночью
Шрифт:
— Я вполне с вами согласен, товарищ полковник. Лучше, чтобы вообще не было принципов на пустом месте… Как это часто случается, к сожалению.
Радев умолк и выжидающе посмотрел на своего бывшего начальника. И тот действительно клюнул.
— Что ты хочешь сказать?
Радев словно бы заколебался.
— Ну возьмем, товарищ полковник, к примеру, как в принципе должно проходить распределение — в соответствии с деловыми качествами кандидата и его успехами в учении. Кажется, так нам говорили два года назад, когда мы начинали…
— Да, так.
— Это
Теперь заморгал полковник.
— Ты что, его адвокат? — спросил он наконец.
— Да нет, разумеется. Просто привожу вам пример.
— Привожу пример, ах ты хитрец!.. Димов, ты что, жалуешься?
Кашпан ответил не сразу, но все почувствовали, как он весь сжался.
— Доволен я или нет, товарищ полковник, это неважно. Важно другое — буду ли я полезен на том месте?
Только теперь полковник посмотрел на него своими ясными, как васильки, глазами.
— И как ты сам отвечаешь на этот вопрос?
— Отвечаю отрицательно! — немного раздраженно сказал Димов. — Вы же знаете, что я специалист по кражам и грабежам с убийством. А подобное в таком маленьком городке случается, может быть, раз в год.
— Ты что? — искренне удивился полковник. — Хочешь, чтобы мы специально для тебя увеличили число преступлений? А я-то думал, что идеально было бы нам совсем остаться без работы.
Димов слегка покраснел.
— Если бы это было возможно! Но вы лучше меня знаете, товарищ полковник, что пока не может быть и речи об этом. А каждый должен быть там, где его место.
Полковник энергично почесал бритую голову.
— Слушай, Димов, если хочешь, я от твоего имени могу поговорить с начальством.
Капитан засмеялся.
— А почему от моего имени?
— Потому что лично я с тобой не согласен, — ответил полковник. — И я тебе скажу то, чего ты не знаешь. Там начальником участка подполковник Дойчинов, он скоро выходит на пенсию. Так что в ближайшее время ты его заменишь. Там нуждаются в опытном человеке. Разве в твоем возрасте мало быть начальником участка?
Капитан с досадой оттолкнул жирную пастырму.
— Я отнюдь не стремлюсь к должности, товарищ полковник. Может, вам это покажется нескромным, но меня интересует прежде всего работа. Причем работа, которую я знаю и умею делать. К тому же я горожанин, вырос в Банишоре. А в деревне был только раз, мальчишкой, во время бомбардировок. И там в первый раз в жизни увидел настоящего козла. И так к нему доверчиво отнесся, что он мне сломал два ребра. Не смейтесь, это правда. А теперь мой район преимущественно сельский, а я не знаю их жизни и не верю, что на селе может произойти что-нибудь для меня интересное.
— А, вот тут ты ошибаешься! — как-то неожиданно мягко прервал его полковник. — Иногда на селе бывают очень сложные и загадочные преступления.
— Да, я слышал… Немного дурмана в чай… Или, чаще, вилами в живот… В общем, подручными
— Это было когда-то… А сейчас жизнь другая и люди другие. Я бы мог тебе рассказать несколько удивительных случаев. На такую хитрость и изобретательность твои софийские карманники и не способны…
Разговор начал угасать. Лейтенант Радев недовольно молчал — ясно, что из его затеи ничего не вышло. Окружающие перестали слушать, занялись кто чем. Одни лениво чистили яблоки, другие разливали по бокалам вино. Самые находчивые клали очищенные яблоки в вино, сочетая два полезных дела. И в этот момент в разговор вмешался старший лейтенант Шопов, молчаливый и немного флегматичный курсант, которого до сих пор едва замечали.
— Товарищ полковник совершенно прав, — нерешительно сказал он. — Иногда на селе бывают поразительные уголовные преступления. Интереснее я и в романах не встречал. Хотите, расскажу вам один случай?
Сначала никто не поддержал его. В этот поздний час людям больше хотелось услышать смешной анекдот, а не долгую и кошмарную историю. Да и не верилось, что Шопов может рассказать что-нибудь путное.
— Давай, Шопов, — снисходительно согласился полковник.
И тут Шопов вдруг смутился и запнулся. Его нежное, как у девушки, лицо стало таким беспомощным, что несколько человек тут же пришли ему на выручку.
— Рассказывай, рассказывай! — подхватили они ободряюще.
— Это случилось лично со мной! — мучительно выдавил Шопов. — Сорок восьмой год, я был тогда мальчишкой семи-восьми лет. Однажды ночью — только мы собрались спать — кто-то вдруг постучал в дверь и позвал моего отца по имени. Он накинул пиджак и вышел… И больше не вернулся… Ни слуху ни духу, словно испарился.
Потрясенные курсанты переглянулись. Они впервые слышали эту историю. Она показалась им невероятной.
— Расскажи подробнее, — сказал заинтересовавшийся полковник.
— А случилось это все, — с трудом проговорил Шопов, — около десяти часов — не очень рано, не слишком поздно. В комнате нас было только трое — я, мать и отец.
Когда его позвали, никто не встревожился, это я отлично помню. В то время проводилась коллективизация, а отец мой был членом партийного бюро. Так что его часто вызывали по ночам, в любое время…
— Его позвали по имени? — спросил Димов.
— Да, уменьшительным именем… Отца звали Антон, а крикнули «Дончо». Мы так и слышали: «Дончо! Дончо!..» Я был ребенком и не мог понять, знакомый это голос или незнакомый. Но где-то глубоко во мне осталось чувство, что голос знакомый.
— Но ведь твоя мать не была ребенком, — сказал Димов.
Старший лейтенант внимательно посмотрел на него.
— И она тоже говорила, что голос ей знаком. Но тогда она не обратила внимания.
Она и так сердилась, что отца вызывают по ночам. Поэтому и не распознала, чей это был голос. От отца ничего не осталось, даже его кепки не нашли. И так до сих пор.
— В первый раз слышу эту историю, — озадаченно промолвил полковник.
— Я писал об этом в автобиографии, — ответил лейтенант.