Летучий голландец, или Причуды водолаза Ураганова
Шрифт:
Интересно…
— Неужели они сами нарочно все подстроили для рекламы? — задумчиво пробормотал Валерий. — Но в таком случае: откуда они знали, что я пришлю письмо как доказательство?
— В математике есть закон больших чисел, — ответил я. — Вон в той же лотерее кто-нибудь да выигрывает.
— Так что ж, они устраивают такие штуки каждый день? — озадачился водолаз. — Сотни лет подряд?!
— Кто знает… — пожал я плечами.
СКЛАД РОММЕЛЯ
В конце 1968 года пришло наше судно
— Можно смело пароходные танки заправлять — чистая солярка!
Вот вам и лазурное Средиземноморье. Сколько стран по берегам — не сосчитать — и свои отходы — в море. Скоро мусор будут на ракетах в космос выбрасывать, дешевле станет. Или всем — каюк! Вон у пингвинов на полюсе в крови ртуть нашли, а раньше находили только в термометрах. Ну, ладно…
В порту Эс-Сидер группу наших ученых и моряков, и меня в том числе, отпустили на несколько часов на берег. Я, как назло, забыл свои сигареты на борту, и вдруг страсть захотелось курить. А вся наша компания, во главе со старпомом, подобралась некурящая. Отстал немного от своих и решил, по домашней привычке, стрельнуть сигаретку у какого-то лохматого парня, стоявшего возле большого крытого грузовика.
Парень сонно окинул меня одурелым взглядом — не привык, наверное, чужих угощать, — однако сигарету дал. Закурил я, а он, пошатываясь, побрел в подворотню. «Пьяный, — думаю, — накачался!» Тут выскакивает рядом из двери с табличкой «Агентство путешествий» суетливый щекастый господин, кричит на меня: «Делом надо заниматься!» И тащит за собой. В голове моей словно дурман какой, ноги ватные — ничего не соображаю…
Лишь потом понял, что случайно наркотика накурился… Правильно говорят: «Кури свои».
Оказалось, щекастый господин мимоходом нанял прямо на улице того лохмача грузчиком и спутал его со мной. Я тоже был в джинсах и с волосами до плеч. Будто в тумане помню, как послушно догрузил грузовик консервными ящиками, бидонами с водой, а затем… провал памяти. Видимо, заснул в кузове, иначе почему я в нем проснулся, как выяснилось, почти через сутки? Положение — швах. Понимаю, что доказать ничего не смогу, лучше и не пытаться: документы ведь у старпома. Нет, выкручиваться надо как-то по-другому.
— Нанял тебя, получил деньги — работай! — приказывает господин.
— Ну, допустим, это я, хоть это и не я. Сколько «не мне» заплатили? — спрашиваю.
— Пятьдесят долларов!
Вижу — врет! Глазки прыгают. Раз-де сам грузчик не помнит, зачем ему правду говорить? Прошу:
— Верните меня в город, там деньги возвращу. А он расхохотался:
— Кто ж из-за тебя, патлатого, восемьсот километров назад возвращаться будет. Экспедицию завернуть захотел? Меньше надо «травку» курить!
Вот тут только я и понял, как далеко нахожусь от Эс-Сидера и как сюда попал. «Травка», значит?.. Огляделся толком вокруг: стоят в распадке между холмами две машины — грузовик и «лендровер». Двое пожилых мужчин, переругиваясь на немецком языке, палатку устанавливают и кричат мне: «Шнель! Шнель!» Побыстрее поворачивайся, работай, тебя, мол, не лясы точить взяли!
Помог я им палатку установить, сам размышляю: «А не угнать ли ночью машину… Но разве дорогу обратно найдешь?»
За выходом из ущелья до самого горизонта пустыня тянется, ветер песок метет.
— Сам-то откуда? — спросил меня хозяин после обеда, когда мы подкрепились консервами. — Акцент у тебя чудной.
— Из Москвы, — машинально брякнул я и спохватился: — Из Австралии! Зовут Валери.
Он снова захохотал:
— А я Джон Свенсен. Можешь меня просто Джоном звать. Ты парень с юмором, люблю таких. Работа у нас тоже забавная, — он покрутил головой и доверительно сообщил, косясь на немцев: — У меня в Эс-Сидере конторка по путешествиям, эти две машины — все мое богатство. Я сам себе и шофер, и проводник, и шеф. Подрядили меня на месяц. Говорят, что геологи. Они такие же геологи, как я Уланова, а ты Плисецкая. Слыхал о русских балеринах, «москвич»?
— Еще бы!
— Если будешь себя по-умному вести, возьму в компаньоны, — пообещал Джон. — Большими деньгами пахнет, парень. Очень!
— Согласен, — прикинулся простачком. — Если сотняжка, другая обломится, то…
— Сотняжка, другая — тысяч! — прервал Джон. — Я тебя, идиота, потому в дело беру, что один, боюсь, не совладаю. Быстрей дело сделаем, скорей вернемся.
— О’кэй, — уныло буркнул я. Авось что-нибудь да придумается. — А кто же они тогда, если не геологи?
Немцы между тем ползали по скалам с геологическими молотками, принюхивались к склонам, точно ищейки.
— Они из ФРГ, — сказал Джон. — Слышал я вчера их разговор. Когда-то служили в североафриканском экспедиционном корпусе. Смекаешь?
— Нет, — честно признался я.
— Были тут во вторую мировую, — продолжал шеф. — Теперь эти вот «геологи» ищут что-то… А что?
— Вот именно, — поддакнул я.
— Именно вот! — обрадовался Джон моей понятливости. — Соображай: зачем они сюда, на край света, подались? К тому ж на геологические поиски надо разрешение брать, а у них его нет. Не кретин, вижу!
— В шнурок не сморкаетесь, — похвалил я его.
— Как-как?.. В шнурок? — до слез рассмеялся Джон.
— Ага. И мух ноздрей не бьете! Джон на камни сполз от смеха.
— У вас там все в вашей «Москве» такие головастые?
— До одного, и то последнего, — ответил я. — Крайнего сзади.
Джона прямо доконало. Насмеялся всласть.
— Ешь — потей, работай — мерзни, — добавил я.
И мы потели днем и мерзли по ночам. То колесили по пустыне, то застревали на безлюдных горных дорогах. «Геологи» начали ссориться, упрекать земляк земляка в дырявой памяти, тыча друг другу под нос топографические карты, а мы помалкивали себе. Ведь наше дело обслуга, на нас не капает, а денежки идут: чем больше дней, тем выше заработок. Однажды забрались мы в новое ущелье. Каменистая мелкая речонка течет, спотыкается. Хоть пыль с себя смыли…