Летучий голландец
Шрифт:
— Вы же хотели, чтобы он уснул, доктор!
— Он и так спит, — сказал доктор, — мы здесь все спим!
Вилли продолжал спать, а самолет — лететь.
Спать было приятно, музыка продолжала играть, высокий голос все еще пел блюз.
In the morning wanna die, In the evening wanna die, If I ain't dead already, ooh, Girl you know the reason why…— Есть
— Вилли не такой! — возмутилась мом. — Посмотрите только, какой он красавчик!
Красавчик потянулся в кресле, самолет уже приближался к полосе грозового фронта. Утром хочу умереть, Вечером хочу умереть, Если я до сих пор не умер, Крошка, ты знаешь, почему…
— Почему? — сквозь сон спросил Вилли у встревоженно пробегающей мимо стюардессы.
— Еще шампанского, сэр? — спросила та вышколенным голосом.
Вилли замотал головой.
— Виски, — сказал он, — у вас есть виски?
— Выживет? — спросила у доктора мом.
— Еще как, — отрапортовал тот бодрым голосом, — вот если бы ему снесли половину черепа… Впрочем… Я бы попробовал склеить…
— Как это? — удивилась мом.
— Как горшок! — сказал доктор и добавил: — Клеем… Берешь клей, берешь горшок, зачищаешь края наждачной бумагой…
— У черепа тоже? — спросила мом.
— Тоже, тоже! — закивал головой доктор и продолжил.
My mother was of the sky, My father was of the Earth, But I am of the Universe, And you know what it's worth…— Доктор, — укоризненно сказала мом, — вам это не к лицу!
— Извините, мадам, — расшаркался тот, — просто шум, он как вирус, передается воздушно-капельным путем, хотя может и через кровь…
— Надышались? — поинтересовалась мом.
— Укололся! — сказал доктор, а потом, помешкав, добавил: — Случайно! Надо сменить шприц!
Он бросил шприц в стоящее на полу ведро, тот разлетелся вдребезги, по стенкам ведра запрыгали буквы, из которых складывались следующие слова: Моя мать была родом с небес, Мой отец был родом с земли, Но я принадлежу вселенной, А ты знаешь, чего это стоит…
— Мом, — спросил Вилли, не открывая глаза, — а что, ты и вправду с небес?
— На небесах — Бог! — укоризненно сказала мом.
— Значит — ты Бог! — торжественно произнес Вилли.
— Вот твой отец — он сейчас на небесах, — так же торжественно продолжила мом, — хотя и лежит в земле, а я здесь, с тобой…
— Мы тоже на небесах! — сказал Вилли.
Самолет стало швырять из стороны в сторону.
Доктор поудобнее ухватился за изголовье кровати, на которой лежал Вилли, и взял со стеклянного столика второй
Этот был еще больше. При одном взгляде на него мом задрожала.
— Это же не для людей, док! — сказала она.
— Зовите меня Даниэль, — ухмыльнулся доктор, — можно просто Дэнни. А что не для людей — так мы все здесь не люди…
Мом заплакала.
Ее красавчик был хорошим мальчиком и совершенно точно, что человеком.
А сейчас ему снова вонзят в лоб иглу и высосут последние мозги.
Выкачают, вытянут, оставят ребенка с пустым черепом.
— Хорош ребеночек, — сказал доктор Дэнни, — настоящий кобелина, вон что между ног!
— Это семейное, — гордо ответила мом, — у покойного отца такой же штырь был, если не больше…
Доктор медленно потянул на себя поршень шприца, было отчетливо видно, как в прозрачной тубе заметалась новая порция слов.
The eagle picks my eye, The worm he licks my bone, I feel so suicidal, Just like Dylan's Mr.Jones…Стюардесса принесла виски.
У нее было испуганное лицо.
У всех людей в самолете были испуганные лица.
Краснолицый с большим носом и густыми усами с вожделением уставился на стакан с виски, который Вилли держал в руке.
— Enjoy your drink! — сказал краснолицый и добавил: — Marko… Marko Vanderdecker…
Вилли поймал за задницу опять куда-то бегущую стюардессу и попросил виски для Марко.
Доктор Даниэль внимательно изучал откаченную из Виллиной головы очередную порцию слов. Орел выклевывает мой глаз Червь высасывает мою кость Я хочу покончить с собой Точно Диланов Мистер Джоунз…
— Странные симптомы, — сказал доктор, обращаясь к мом, — он что, всегда крутит в голове эту песню?
Та покачала головой.
Она этого не знала и не знает, она вообще плохо представляет, что творится у Вилли в голове.
Самолет полностью вошел в полосу грозового фронта, но Вилли этого не знал.
Он лежал на кровати и смотрел на доктора.
У того были веселые глаза, он опять держал в руке шприц.
— Мне надоело, — сказал Вилли, — от этих уколов что-то не то… Вначале странно квакает, а потом куда-то ухает…
— Спи, красавчик! — сказала мом. — Тебя сильно ударили, доктор тебя лечит…
— Это плохой доктор, — возразил Вилли, — он хочет меня убить!
Доктор засмеялся.
Орел пролетел над головой Вилли и злобно щелкнул клювом.
Клюв был желтым и острым, такими же острыми были орлиные когти. Вилли отчетливо видел, как орел примеривается ими к его груди. Сейчас рухнет на него камнем и полоснет когтями по телу. Тогда доктору придется зашивать рану без анестезии.
— Это можно, — сказал доктор, — все можно!