Летучий голландец
Шрифт:
4
Тогда, сидя в «Йорк-Инне», Рейчел Вандерлинден уже понимала, что будет дальше.
– Тот человек, который погиб, – сказал круглолицый солдат, – был Роуленд.
Она не нашлась что ответить.
– Много недель мы не могли достать тело, – продолжал он. – Оно просто лежало там вместе со всеми остальными и гнило. – Солдат прищурил свои проницательные глаза и произнес: – Он умер за вас.
– Как это? – вырвалось у нее. – Я не понимаю.
– Он подрался с человеком по имени Макгро, Флойд Макгро. Ответственность за смерть Роуленда лежит на нем. Роуленд всегда считал его своим другом и рассказывал
– Что вы имеете в виду? – спросила она.
– Вы знаете, что я имею в виду, – сказал круглолицый солдат. – В том числе и то, что Роуленд – не настоящее его имя. – Он посмотрел на нее через край кружки, отхлебнув пива. – Так вот, в тот день, после неудавшегося наступления, эти двое поссорились. Они были измучены и голодны, и с головой у них от этого было не все в порядке. Макгро стал подкалывать его.
Она молча сидела, ожидая удара.
– Макгро сказал, что женщина, которая сделала то, что сделали вы, – шлюха, – сказал он.
Она постаралась скрыть от этих хитрых глаз, насколько ее шокировало это слово.
– Он назвал вас шлюхой, – повторил солдат. – Из-за этого они и подрались. Пришел офицер и разнял их. И сказал, что не сдаст их, если один возьмется доставить послание на нейтральную полосу. Макгро испугался, а Роуленд вызвался.
Рейчел Вандерлинден ошеломили эти слова, ей стало стыдно. Последние три года она жила лишь потому, что убедила себя: по крайней мере, он умер за правое дело. А теперь – вот.
– Я рассказал вам все это не для того, чтобы сделать вам больно, – продолжал круглолицый солдат. – Разве мужчине не в тысячу раз лучше умереть за любимую женщину, чем за дело, смысла которого никто никогда не понимал? – Его глаза горели. – Я пришел и рассказал вам это, потому что думаю, он наверняка бы захотел, чтобы вы это знали. Он умер в маленькой личной войне за вас, он так вас любил.
Она отказывалась признать это.
– Он был бы жив, если бы не я, – сказала она, и слезы брызнули у нее из глаз.
Солдат покачал головой.
– Может быть. А может, и нет, – сказал он. – В той траншее все равно почти все погибли. А тем, кто выжил, – хуже, чем мертвым. – Он выставил ноги из-под стола и стукнул правой ногой в начищенном ботинке. – Знаете, как я заработал это? – горько спросил он. – Нам приказывали ночью ходить на нейтральную полосу, чтобы искать в карманах мертвых врагов важную информацию. Все, что я находил, – письма из дома и семейные фотографии. А однажды ночью я наступил на мину. – Он снова постучал ногой в блестящем ботинке. – Когда я вернулся домой, моя девушка и знать меня не хотела. Она любит танцевать.
Рейчел Вандерлинден молчала.
Тут солдат посмотрел на нее свирепо.
– Надеюсь, вы были верны ему, – сказал он. – Вы были ему верны?
От этого слова у нее перехватило дыхание, словно ей на шею накинули петлю.
– Да, – с трудом выговорила она. Она подумала, что так будет лучше и для него, и для нее.
Он посмотрел на нее столь угрюмо, что она не могла понять, поверил он ей или нет. И как раз в тот момент из дверей бара раздался голос.
– Рейчел!
То был Джеремия Веббер. Он сделал ей знак, что подойдет через минуту.
Круглолицый солдат посмотрел на нее с неожиданным пониманием, поднялся
Веббер заказал пиво у стойки, подошел и сел за столик. Он заметил, что она огорчена, и решил, что это из-за его опоздания. Он пообещал развлекать ее все оставшееся время. Но она сказала, что ей вдруг стало нехорошо, и попросила проводить ее домой.
5
В ту осень, пасмурным утром, Рейчел пришла в городскую ратушу оплатить какой-то счет. Она пробыла там полчаса. А когда вышла из центрального подъезда, увидела группу людей, столпившихся на тротуаре, среди них полицейский. Они смотрели на часовую башню, туда, где торчал флагшток. Рейчел тоже посмотрела наверх. Там, держась руками за шпиль, висел человек и смотрел вниз. Судя по всему, он поднялся по лестнице внутри башни и выбрался наружу через отверстие в стене.
Рейчел не могла на это смотреть и поспешила прочь. Но не успела пройти и двадцати ярдов по тротуару, как увидела краем глаза, что человек разжал руки. Он стремительно полетел вниз и рухнул на железный столбик забора. Хотя кончик был не слишком острый, из-за силы удара он пронзил человеку грудь насквозь.
Вопреки себе, Рейчел остановилась посмотреть. Полицейский с помощью двух мужчин из толпы попытался снять тело. Самоубийца погиб мгновенно, вокруг уже было полно крови, так что они не особо церемонились. Одна нога казалась сломанной и свободно болталась, когда мужчины снимали его со столбика. Они положили его на спину на тротуар, и полицейский стал выпрямлять ногу, но та неожиданно осталась целиком у него в руках – деревянное приспособление с кожаными ремнями. Рейчел подошла еще ближе. Хотя голова мертвого человека откинулась под странным углом, а изо рта и носа шла кровь, она узнала солдата, рассказавшего ей о смерти человека, которого она любила.
– Кто-нибудь с ним знаком? – спросил полицейский.
– Я встречал его, – сказал один из помогавших мужчин.
– Вы знаете его имя?
– Это Флойд Макгро, – ответил тот. – Он стал калекой на этой войне. И ему пришлось очень туго по возвращении.
Рейчел быстро пошла прочь. Флойд Макгро. Она подозревала, что это именно он, еще когда разговаривала с ним в «Йорк-Инне». Думала, что надо бы найти его и сказать, что он тоже не виноват. Но не сделала этого, а теперь он умер, уверенный, что прощения ему быть не может. И все же его она не жалела. В этом смысле, понимала Рейчел, она – истинная дочь своего отца, судьи Дэфо.
6
Предки судьи были голландскими фермерами, которые укрощали строптивую дикую северную природу. Сам он был слишком болезненным для работы в поле, поэтому ему посоветовали продолжать образование. В итоге он стал юристом и вел весьма успешную практику в Квинсвилле – городе богатых торговцев зерном и шикарных домов на берегу Озера, в одном из которых жил и он сам. В сорок пять лет, несмотря на свое вечное нездоровье и вопреки советам врача, он согласился на должность в Местном суде. И вскоре заработал репутацию самого жестокого из законников – его прозвали «Судья Веревка». Работа отнимала у него много времени, и это так его истощило, что врач предупредил о возможных сердечных приступах. Адвокаты часто говорили, что если и есть угроза сердцу Дэфо, так скорее – со стороны крысы, которая в нем живет. Судья знал об этой шутке, и она была ему по душе.