Летучий самозванец
Шрифт:
Я погрозила Игорю пальцем:
— И снова придется указать тебе на оплошность. Ты забыл о трех девушках!
Парень махнул рукой:
— Эти не считаются!
— Почему? — удивилась я. — Ира, Лиза и Светлана — гости. Правда, две из них заняли дешевые каюты. Но разве тебе не объяснили, что любой клиент приносит компании прибыль, к тому, кто внес в кассу тысячу рублей, следует проявлять не меньшую учтивость, чем к миллионеру!
Игорь понизил голос:
— А вы почему с другими не пошли?
— Голова заболела, — соврала я. — Вчера на солнце перегрелась.
— Значит, не повеселитесь, — шепотом
Я схватила Игоря за руку:
— Пошли ко мне в комнату, расскажешь все, что знаешь.
— Не, — быстро отказался матрос, — нельзя! Уволят.
— На судне никого нет, — напомнила я. — Можно спокойно побеседовать!
— Вдруг Иван Васильевич вернется? — опасливо сказал Игорь. — Враз службы лишусь!
— Не полезет же капитан без стука в мою каюту, — возразила я. — Не бойся, я хорошо заплачу за информацию.
Игорь заколебался.
— Могу к деньгам добавить свой айпод, — продолжала я искушать матроса. — Он новый, я как раз перед круизом купила, последняя модель, крутая фенька.
Еще пару мгновений жадность и благоразумие вели жестокий бой в душе парня, но наконец первая победила.
Игорь рубанул ладонью воздух:
— Сначала айпод, потом блабла.
Техническая новинка очень понравилась матросу. Он живо запихнул в карман небольшую коробочку и провод с наушниками, сел в кресло и стал довольно связно излагать факты.
На самом деле Иван Васильевич — владелец судна. Пассажирам он всегда представляется капитаном, поиному говоря, наемным работником, и упорно жалуется на небольшой оклад и строгое начальство. Иван Васильевич хитрец, этой ложью он убивает сразу двух зайцев. Если клиенты бывают недовольны, ну, допустим, плохо работающим кондиционером, Иван Васильевич, закатив глаза, стонет:
— Знаю, это безобразие. Но хозяин жмот, у него даже рваный носок не выклянчить.
А еще капитан получает неплохие чаевые. Ну, кто даст пару сотен владельцу теплохода? Это, простите, оскорбительно для обеспеченного бизнесмена. А наемный речной волк рад любой купюре.
— Жадный он, — неодобрительно ворчал Игорь, — за копейку в реку сиганет. Антон, официант, черной икрой приторговывает, это его бизнес с хорошим доходом. Тошка банки в столовой прячет, там у него тайник. Антоха не болтливый, но Иван Васильевич его засек, буквально за руку схватил, и чего? В милицию не сдал, не ругал, наоборот, обрадовался, сказал: «Будешь мне платить с каждой сделки двадцать процентов». Клоун, блин! Если вам порассказать, как он тут химичит! Люди разные бывают, попадаются аккуратные, спят в кровати неделю, а белье на вид чистое. Положено ведь простыни после клиентов менять! Если один круизник сошел, другой под мятый пододеяльник не ляжет! Вот только прачечная денег стоит. И чего Иван Васильевич удумал? Сойдет народ на берег после поездки, он велит Ритке постель внимательно просмотреть, и те комплекты, что посвежее, утюгом прогладить. Некрасова и рада стараться, водичкой сбрызнет, шапляп, уноси готовенького!
Меня передернуло. А Игорь, не заметив реакции слушательницы, продолжал вываливать неприглядные секреты хозяина:
— О жрачке ваще молчу! Иван Василич закупается по дешевке курами, их надо в помойку вышвырнуть, ан нет! В марганцовке помоют и
— Скорей уж патологический скупердяй, — поморщилась я. — Остается только удивляться, почему Иван Васильевич до сих пор не лишился клиентов!
Игорь ухмыльнулся.
— Клоуны завсегда хитрованы. Это раз! Хозяин местных не катает. Думаете, у нас тут богатеньких нет? Ха! Есть наши родные олигархи, например Степан Молотов, он из Карякина. Не знаю, на чем он деньги заработал, только рублей у него — как на бродячей собаке блох. Миллионы! Дом отгрохал в три этажа, четыре машины в гараже, за границу ездит! Степан Сергеевич хотел день рождения дочери на теплоходе отметить, вызвал к себе Ивана Васильевича, а хозяин хоть денег и охота срубить, но ум не теряет, он Молотову сказал:
— Уж простите, но лучше вам мой теплоход не нанимать. Посудина старая, еду хорошую вам не обеспечу.
Во клоун! Дотумкал, что Степан Сергеевич ему башку мордой к спине перевернет, если его дочурка тухлыми цыплятами отравится. А москвичи не в курсе! Да еще Иван Васильевич народ особыми услугами соблазняет!
— Какими? — поинтересовалась я.
Игорь заржал:
— Разными. Он хитрый, сразу видит, с кем дело имеет, и предложение выдвигает. Да вы спросите своего приятеля, он расскажет!
— Юру? — поразилась я. — Шумаков уже бывал на теплоходе?
— Не, — продолжал веселиться парень, — Леонида, он с Иваном Васильевичем раз пять катался.
Внезапно я поняла, что насторожило меня в самом начале беседы с матросом, когда он перечислял пассажиров, которым помогал подняться на борт. Игорь не знал гостей, он говорил обо всех в третьем лице: «они» или «баба с мужиком», но Зарецкого парень назвал Леонидом, значит, они ранее встречались.
Я не успела отругать себя за невнимательность, как память услужливо развернула новую картину. Вот мы все сидим в столовой. Внезапно туда врывается неведомое науке животное. Присутствующие пугаются и реагируют соответственно. Одни запрыгивают на стулья, другие залезают на диван, третьи лезут под стол, а Леонид кидается к стене, открывает шкаф и скрывается в нем. Если Зарецкий впервые очутился на борту, то откуда узнал про отодвигающуюся панель? Лично я очень удивилась, увидев, как он исчезает в укрытии. И он знал, где в столовой найти минеральную воду. Нет бы мне сразу понять, что ученый уже катался на этом теплоходе.
— Он с приятелями нас нанимал, — откровенничал Игорь. — Иван Васильевич им девок приглашал. Местных не звал. Откуда уж те прикатывали, не знаю, с виду и не скажешь, что под мужиками зарабатывают, симпатичные, красивые, одеты хорошо. А на корабле такое выделывали! Бросали у Козловска якорь, и поперла гулянка! Я, когда Леонида увидел, подумал, он с новой компашкой прибыл, потом гляжу, бабыто все подгнившие, кроме одной.
Мне захотелось треснуть нахала по башке и гневно сказать: «Мы еще молодые, просто щенку все, кто старше его на час, кажутся бабушками!»