Летящие по струнам
Шрифт:
– Блестяще, Матюша! – Захлопав в ладоши воскликнул мой дядюшка, а седовласый адмирал, ему уже было под двести лет, озабоченно зацокал языком и сказал:
– Батюшки, это же сколько денег уйдёт на твою учёбу. Да, юноша, ты меня поразил своей решимостью свершить такой великий подвиг и вот что я скажу, тульские бояре соберут денег на твоё обучение в Кёнигсберге. Я сам с шапкой по кругу пройду.
Высокомерно вскинув подбородок, я воскликнул:– Нет, Пётр Иванович! Мешерские никогда не стояли с протянутой рукой, если, конечно, они не протягивали её в помощь кому-либо. Этого не понадобится. Я сам заработаю денег на свою учёбу и моему батюшке не придётся опускать очи долу.
Мой папаша заулыбался,
– Правильно, сынок. Скорее мы с Антон Василичем всё до нитки с себя продадим, чем будем просить у кого-либо денег на твоё обучение. Ну, а если ты скажешь, как ты хочешь денег заработать честным трудом, то и поможем, чем сумеем.
– Скажу, – с улыбкой ответил я и немедленно поинтересовался у нашего соседа, – Пётр Иванович, сколько денег выплатит мне флотская казна за то, что я проведу на ваши земли воду?
Тот усмехнулся и ответил:– Не мало, Матвей Никитич, только нету у нас её никакой, кроме колодезной. Колдуны уже искали и не нашли.
– Плохо искали, Пётр Иванович, или не те были колдуны. – С улыбкой ответил я старику – Нашего предка Викулу Никитича соратники не зря ведь Водяным прозвали. От него мне передались кое-какие знания и, поверьте, я точно знаю, где по вашим землям протекает мощная подземная река. Она ведь и по землям боярского удела Мешерских протекает, только очень глубоко, но я уже придумал, как до неё добраться. Видел Викула Никитич в китайской земле одну колдовскую машину, но на неё металл потребуется и довольно много.
– Если так, Матвей, то давай не мешкая поедем к тому месту и ты мне там всё расскажешь и покажешь. – Быстро отреагировал Пётр Иванович – Все капитаны русского флота знатные колдуны, а потому умеют чувствовать то, что видят другие колдуны.
Глава 6 Колдовские секреты Ох, и упрямым же мужиком оказался дед Максим Синеус, что просто жуть. Я к нему и та, и эдак подкатывал, а он всё не хотел раньше времени рассказать мне, как готовится колдовское зелье перерождения. На Земле Прима на основании одних только моих органолептических исследований колдовского зелья изготовили две дюжины сильнейших препаратов, но полноценного напитка преображения всё же не получили. Зато создали мощнейшие стимуляторы, антидоты и средства ускорения регенерации, за что мне была вынесена благодарность от имени министерства здравоохранения. После почти полуторачасовой беседы, я не выдержал и сердито проворчал:– Дед Максим, я тебя щас заломаю, как медведь-шатун. Ладно, вредный колдун, давай баш на баш меняться. Ты мне рассказываешь всё о колдовском зелье сейчас, а не через два года, а я тебя научу искать под землёй воду, пустоты и руды босыми ногами и даже твоей собственной задницей, если тебе будет лень ходить по полям и ты захочешь просто ездить на таратайке.
– Как это, задницей? – Удивился Синеус – Задница для колдовства совершенно непригодная часть тела. Ну, ежели, конечно, ты не берёшь в руки розги не стегаешь по голому заду нерадивого ученика. Про босые ноги я краем уха что-то слыхивал, а вот про то, чтобы задница колдуну в чём-либо помогла, ни разу.
Махнув рукой, я хотел сказать ему ритуальные уже слова:– Успокойся, дед Максим. Мой предок…
– Да, знаю я, знаю про то, что тебе, неизвестно за какие заслуги, Викула Никитич знания свои передал! – Возмущённо воскликнул колдун – Ты лучше поведай мне про свою хитрую жопу, вьюноша, и как ты ею водные потоки распознаёшь. Мне Никита Василич уже рассказал, как вы все вместе сели в пролётку и поехали по полям напрямик к Соковнинскому оврагу, а потом сразу за ним ты взял в руки вожжи и поехал прямо вдоль водного потока. И Никита Василич сам, и особенно Пётр Иванович, через тебя
– Да, чтоб мне больше никогда струну не проложить.
Колдун, склонив голову, задумался и тихо признался:– Хоть и странная твоя клятва, Матюша, а я всё же сердцем чую, что сильнее неё для тебя уже никакой нету. Пойдём в мою колдовскую кухню, это ненадолго, ученичок ты мой.
Ещё бы, ведь я поклялся перед вредным колдуном самым святым для себя. Немного подумав, я кивнул и сказал:
– Успеется, дед Максим. Давай я сначала тебя своему приёму обучу. – Оглядев его снизу доверху, я прибавил – Ты уже не мальчик, по полям и лесам гойдать, да, к тому же на моей седёлке тебе намного легче будет всё почувствовать, а в колдовскую кухню мы с тобой завтра пойдём. Так, теперь нам срочно нужен кузнец.
Хотя дед Максим и не приносил мне никаких клятв, завтра он обязательно расскажет всё о колдовском зелье. Думаю, что к завтрашнему утру, когда я прибегу к нему снова, на Земле Прима соберётся целый консилиум учёных, которые станут внимать каждому его слову, ведь там статус операции "Земля Магии" повышался с каждым днём всё выше и выше. Дед Максим посмотрел на меня с уважением и спросил:
– Может сначала позавтракаем, Мотя?
Упрямо мотнув головой, я ответил:– Нет, пошли закладывать коляску. В имение вернёмся, там и позавтракаем. Пока я буду в пруду ополаскиваться, Глаша нам на стол как раз и накроет.
Дед Максим поёжился и проворчал:– Надо же, скоро белые мухи полетят, а ты всё в пруду, словно селезень, плещешься и почитай голиком бегаешь.
Вдвоём мы быстро заложили коляску-двуколку, дед Максим легко запрыгнул в неё, лихо свистнул и пара магических рысаков повлекла её за собой. Ну, а помчался впереди, дыша полной грудью прохладным осенним воздухом и радуясь тому, что моё тело, с которого я уже согнал весь лишний жир, молодое и сильное, способно нестись по просёлку наравне со свежей рысью. Перейди, конечно, рысаки в карьер, они меня быстро бы обогнали, но и та скорость, с которой я бежал, была весьма приличной. Добравшись до имения, колдун остановился возле правого предела, а я помчался к пруду, где быстро сбросил с себя кимоно и нырнул в воду. Вскоре к мосткам подошел дядька Прохор, который принёс мне одежду и простыню, чтобы обтереться. Он смотрел на меня посмеиваясь. Все дворовые крестьяне гадали, когда же я прекращу принимать водные процедуры и я сказал, словно невзначай:
– Да, придётся зимой топором поработать, чтобы прорубь в пруду вырубать, если дед Максим её ото льда не заколдует.
Дядька, когда-то таскавший меня на закорках, так и ахнул:– Барин, неужто ты и зимой будешь в воду сигать?
– Обязательно буду, дядька Прохор! – Смеясь воскликнул я и мы вместе пошли к дому.
Зайдя на кухню, я первым делом выстирал своё кимоно и подштанники, снова поругавшись с Матреной, женой Прохора. Той было дико, что барин сам стирает свою одёжку, но это касалось только моего кимоно, подштанников и носок. Мне претило, чтобы кто-то касался рукой столь интимных вещей. В малой столовой домашние уже ждали меня к завтраку. Деда Максима, как и нашего управляющего, тоже усадили за боярский стол. От того-то оба этих умнейших мужика так любили папашку. Дед Максим только головой крутил, глядя на то, как мы с дядей Антошей уплетаем куриные грудки. Я не выдержал и сказал ему: