Шрифт:
Вечно живые
Драма в двух действиях, шести картинах
Действующие лица
Федор
Варвара Капитоновна – его мать.
Борис – его сын, 25 лет.
Ирина – его дочь, 27 лет.
Марк – его племянник, 27 лет.
Вероника Богданова, 18 лет.
Анна Михайловна Ковалева – преподавательница истории, 52 лет.
Владимир – ее сын, 21 года.
Степан – товарищ Борис, 24 лет.
Анатолий Александрович Кузьмин – сослуживец Бориса, 29 лет.
Даша, 17 лет.
Люба, 16 лет сослуживцы Бориса.
Антонина Николаевна Монастырская, 33 лет.
Варя – работница мыловаренного завода, 20 лет.
Нюра – хлеборезка.
Миша – студент.
Танечка – студентка.
Николай Николаевич Чернов – администратор филармонии, 48 лет.
Аносова – соседка Бороздиных.
Василий и Константин – ее сыновья.
Зайцев – старшина.
Действие первое
Картина первая
Комната Вероники. Вероника сидит на диване, поджав ноги. Радио передает сводку Совинформбюро: «…на Минском направлении…» Вероника подходит к репродуктору и с силой ударяет по нему. Радио замолкает. Входит Борис.
Вероника. Смотри на часы!
Борис. Противовоздушные щели рыли на заводе, во дворе.
Вероника. Это меня не касается. Разлюбил ты меня – вот что.
Борис. Глупая.
Вероника. Какие новости?
Борис. Никаких.
Вероника. Это хорошо. Сейчас боюсь новостей. Ну, что ты мне подаришь завтра?
Борис. Это секрет.
Вероника. Не скажешь?
Борис. Ни за что!
Вероника. Можешь не говорить. Но если что-нибудь вкусное – я скоро съем и забуду. Ты подари, чтобы было на долгую-долгую память. Чтобы до старости. Мы будем дедушка и бабушка – посмотрим на эту вещь и скажем: это подарено, когда Белке исполнилось восемнадцать лет. Доживу до ста лет, и у меня будет сто твоих подарков.
Борис. Восемьдесят два!
Вероника. Обсчиталась.
Борис подходит к репродуктору, хочет его включить.
Не надо! На фронте дела идут не так, как передают по радио.
Борис. С чего ты взяла?
Вероника. Говорят.
Борис. Бабы в очередях.
Вероника. Ну, если я баба – пожалуйста.
Борис. Вероника!
Вероника. Включай, включай!
Борис. Мешать не будешь?
Вероника. Нет-нет. Хочешь, даже глаза закрою?
Борис. Сиди и закрой глаза.
Вероника. А разговаривать можно?
Борис. Можно.
Вероника. Я тебе стихи почитаю.
Борис. Валяй.
Вероника.
«Журавлики-корабликиЛетят под небесами.И серые, и белые,И с длинными носами.Лягушечки-квакушечкиПо берегу гуляли.Все прыгали, да шмыгали,Да мошек собирали.Журавлики-корабликиЛягушек увидали,Спустилися, садилисяИ тыщи их пожрали.Лягушечки-квакушечки,Что ж вверх не поглядели?Все прыгали да шмыгали –За это вас и съели».Нравится?
Борис. Очень содержательно!
Вероника. Это, кажется, первое стихотворение, которое я выучила, когда была маленькая.
Борис. И последнее.
Вероника. Ты у меня дождешься.
Борису удалось наконец наладить радио. По радио – сводка Совинформбюро. Голос Левитана.
Вероника. Ты меня разлюбил, Борис.
Борис. Глупая.
Вероника. Да-да. И глаза у тебя стали какие-то отсутствующие. Ну, что ты на меня так смотришь?
Борис. Разглядываю.
Вероника. А я знаю, почему ты такой встревоженный.
Борис. Интересно…
Вероника. Боишься, что тебя возьмут в армию. Да-да, заберут – и готово! Все боятся.
Борис. Не все.
Вероника. Ты отчаянный, возьмешь и сам пойдешь?
Борис. А что? Возьму и пойду.
Вероника. Хитрый, хитрый!.. Знаешь, Борька, это даже нехорошо. Отлично знаешь, что тебе дадут броню, вот и хорохоришься.
Борис. Почему ты так решила?
Вероника. Знаю, всех умных забронируют.
Борис. Значит, по-твоему, одни дураки воевать будут?
Вероника. Больше я с тобой не разговариваю.
Борис. Если и будет броня, то одна на двоих. Или я, или Кузьмин.
Вероника. С кем ты себя равняешь?
Борис. Практику он знает во сто раз лучше меня.
Вероника. Хватит, хватит!.. Пусть твой Кузьмин знает все на свете… А кто к Первому мая премию получил? Ты или Кузьмин? Кому недавно благодарность вынесли? Тебе или Кузьмину? Ты работаешь на заводе государственного значения – ну и все! Конечно, Борька, я сама с ума схожу – вдруг тебя действительно возьмут? Нет-нет, все будет хорошо. Вот увидишь. Примут меня осенью в институт или нет?