Лев Иудеи
Шрифт:
Глава 22
Натан стремительно вошел в здание и направился к лифту, все еще пристегивая свой значок. Из-за какого-то не очень значительного уличного происшествия он попал в пробку и на двадцать минут опоздал на свидание с Мусой.
Он еще никогда не чувствовал себя так неспокойно в этом здании. Вероятно, из-за чувства вины. Заметит ли что-нибудь Муса? Догадается ли, что он чтото скрывает?
— Опаздываешь?
Муса поднял глаза от газеты, которую читал. Натан стоял на пороге, весь запыхавшийся.
— Уж не гнался ли ктонибудь за тобой? Что с тобой, черт побери?
— Ничего. Ровным счетом ничего. Я попал в пробку и боялся, что ты меня не дождешься. Вот и все.
Натан вошел в кабинет и уселся.
— Что нового, котик? — сказал Муса с нарочито веселым видом. — Как твое путешествие? Чуточку отдохнул или только и занимался что сексом?
— Всего понемногу, — сказал Натан как можно более убедительным тоном. Он знал, что отныне в отношениях с Мусой, особенно с Мусой, ему придется проявлять особую осторожность. И он чувствовал, что чтото не так.
— Итак, чего ты от меня хочешь? — спросил Натан.
Муса поднял лист бумаги.
— Мы получили сообщение от Нечистой Игры. А так же и видеопленку, на которой снят его дом.
— Ничего подозрительного?
— Я сам просмотрел эту кассету, — сказал Муса. — И не заметил ничего подозрительного. Я бы дал и тебе посмотреть, но вряд ли это имеет какой-нибудь смысл.
— Что же там видно?
— Человек возвращается домой, как обычно. Подходит к парадному подъезду. Вокруг никакой особой суетни. Все как обычно. Этот твой агент, кстати, сущий урод. Как ты выезжал с ним из города, когда его вербовал?
Муса посмеивался, обсасывая эту подробность.
— Что за шуточки? Ты что, перепил?
— Ах ты, чертова срань, мать твою! — Муса вскочил на ноги. — Никогда не смей говорить со мной так, а то я оторву тебе яйца.
— Что с тобой? Перестал понимать юмор?
С Мусой и в самом деле было что-то не так. «Он что-то от меня утаивает», — подумал Натан. И он отдал бы свою правую руку, чтобы знать, что именно.
— И что же сообщил Нечистая Игра?
После нескольких секунд молчания Натан пытался вернуть разговор в прежнее русло, между тем как Муса смотрел на
него сердитыми глазами.
Откинувшись в кресле, Муса холодно заговорил:
— Сейчас мы доберемся до этого. — Помолчав, он закурил сигарету. Своему подчиненному, однако, он не предложил закурить. — Утром ты вылетаешь в Амстердам. В аэропорту Схипхол тебя встретит Майер Алон. Ты его знаешь?
— Да, конечно. Мы работали вместе в Париже.
— Хорошо. Он отвезет тебя в Гаагу и высадит у… Тебе приходилось бывать в Гааге?
— Несколько раз. Не могу сказать, что знаю этот город хорошо, но как-нибудь сориентируюсь. Не такой уж это большой город.
— Он высадит тебя у торгового центра на Спюи. С этого момента ты будешь действовать сам, потому что знаешь, что он пустое место, когда дело идет о соблюдении правил безопасности. Ты дойдешь до дома, который находится за один квартал от музея Мауритчиус. Тебя уже ждет человек из отдела обеспечения. Как только мы закончим разговор, ты пойдешь к нему и выяснишь всю необходимую информацию о квартире.
— Никаких проблем.
— Твой агент прибудет в сирийское посольство в Гааге двадцать шестого числа. Это воскресенье.
— Разве посольство не закрыто в воскресенье?
— Я только хочу сказать, что он прибудет в этот день недели и сообщит о своем прибытии по условленным каналам. Какие это каналы? — Муса уставился на Натана. В ожидании его ответа он глубоко затянулся сигаретой.
— Он должен позвонить в Лондон и сообщить, где его можно найти. Если все будет в порядке, он спросит Брэда. Если есть какие— то проблемы, он спросит Дэнни. Этот номер автоматически подсоединен к нашей тайной сети, поэтому его сообщение может быть передано мне на квартиру. За ним не особенно следят, поэтому он может быть на месте явки через несколько часов, а то и раньше.
— Ты так думаешь? — вкрадчивым тоном спросил Муса.
— Что ты хочешь сказать?
— В своем последнем донесении, — он вручил Натану копию, — он говорит, что не может встретиться с тобой один на один, что ты должен быть с сопровождающим. И лучше всего, если это будет кто— нибудь из посольства, кого он знает. Ты только подумай: он предпочитает, что бы с тобой был военный атташе, и даже называет его по имени.
— Что это за чертовщина?
— Не спрашивай меня. Он твой агент, дружок, и по каким-то причинам не доверяет тебе.
— О чем ты говоришь? С какой стати ему проявлять недоверие?
— Послушай.
Муса ткнул пальцем в Натана и повысил голос:
— Я только знаю, что у твоего агента есть фотографии «крота», подкапывающегося под Моссад. Теперь, когда он держит эти фото в своих грязных лапах, он отказывается встретиться со своим связным один на один, требует, чтобы присутствовал еще кто-нибудь. Вот теперь и скажи мне, что происходит? — Прежде чем Натан успел ответить, он сделал театральный жест рукой. — Впрочем, не волнуйся. Я сейчас предскажу тебе, что должно случиться, и, если у тебя есть голова на плечах, сделай так, чтобы все шло по моему плану.
Натан резко встал и направился к двери. Муса замолчал и разгневанно смотрел ему вслед. Когда он взялся за дверную ручку, Муса крикнул ему:
— Куда ты, мудак? Я еще не кончил разговор с тобой.
— А я уже кончил. У меня нет ни малейшего желания копаться в дерьме. Есть дела поважнее.
— Немедленно вернись и послушай, что я тебе скажу, или…
— Или ты отрежешь мне яйца? Пошел ты знаешь куда! Если тебе нужны мои яйца, приходи за ними. Но смотри, как бы это не вышло тебе боком. Я поговорю с Амосом, пусть он знает обо всей этой чертовой истории. Как старший по операции, он пошлет за фотографиями когонибудь другого.