Лев Иудеи

Островски Виктор

— О чем ты говоришь? — сказал Натан, усаживаясь на диван.

Вы пользуетесь услугами человека по имени Гамиль?

— Что еще тебе сказала Надин? — встревожился Натан.

— Она не сказала мне даже этого, хотя и должна была бы. Разрешите, я вам кое-что объясню. Отец Надин мой близкий друг, хотя, на мой взгляд, и заблуждающийся. Сотрудничество с вами подвергает Надин большой опасности. Знаете ли вы, что, расставшись сегодня с Надин, Гамиль куда-то позвонил, а затем поехал прямо в израильское посольство?

— Что ты сказал? — Натан вскочил

на ноги.

Бассам спокойно продолжал:

— Я сказал, что он отправился прямо в израиль ское посольство, где пробыл несколько часов. Затем двое агентов вывезли его на машине из посольства. После этого он позвонил вам и вернулся в свою гостиницу.

— Откуда ты все это знаешь?

Натан сел и закурил сигарету, пытаясь оценить величину ущерба, нанесенно го Гамилем.

— Я проследил за этим подонком.

— Надо немедленно его задержать и узнать, что он им сказал.

— Это нетрудно. Он рассказал им все, что знал, и еще кое-что. Он сказал им, кто такая Надин, а когда один из них показал ему ваше фото, он опознал вас.

— Где он сейчас?

— В ванной.

Натан открыл дверь ванной и включил свет. Гамиль лежал в заполненной водой ванне. Его полные страха глаза были все еще открыты. Рот, казалось, глотал воз дух. Огромные усы плавали на поверхности воды. Руки сжимали края белой мраморной ванны. Вода была тем ная, с розовым оттенком.

— Ты не должен был так поступать, — сказал Натан через плечо, обращаясь к Бассаму. — Ты, кажется, говорил, что ты противник всякого насилия.

— Боюсь, что вы меня плохо поняли. Я отнюдь не отрицаю насилие как способ самозащиты. Но я против того, чтобы взрывать бомбы там, где могут пострадать невинные люди. Так, кстати, поступает ваша армия, когда бомбит лагеря наших беженцев.

— Зачем было его убивать? Он бы еще нам пригодился.

— Вы так думаете? Поэтому-то я и убил его. У вас все еще такое впечатление, будто на вас работает огромная организация. Но ведь вы сейчас действуете в одиночку. Хотя, если вы так желаете, я с удовольствием буду с вами работать.

Бассам объяснил, что с ним работают еще несколько человек, все они следят за Надин, сопровождая ее, куда бы она ни пошла.

— Он знает, что Моссад наблюдает за террористами, но он и его люди успешно ускользают от их наблюдения, они хорошо знают свое дело, — заверил он Натана.

Как выяснилось, Бассам и его люди обучались как в Советском Союзе, в седьмом управлении КГБ, так и в Восточной Германии, в отделе подготовки террористов Штази.

— В Германии? — переспросил Натан. — Ты сказал, в Германии?

— Да.

Бассам поднял одну свою косматую бровь.

Натан принес из спальни свою маленькую сумку и вынул из нее пару фотоснимков.

— Ты когда-нибудь слышал о человеке по имени Карл Рейнхарт? — спросил он.

— Конечно. Он руководил нашим обучением и координировал всю нашу деятельность.

— Это он? Натан показал ему фото из досье Карла.

Нет. Я никогда еще не видел этого человека. Натан вручил ему другое фото. Фото человека в белом костюме, снятое в Дамаске.

— А это кто?

— Что за дурацкая игра? Это Карл.

— Я знал это! Знал это!

Натан взволнованно смотрел на Бассама.

— Ну, теперьто ты уверен? Это чрезвычайно важно.

— Конечно же, это Карл. Учитель. Вернее, бывший учитель. Бедняга застрелился в Лейпциге.

— Почему ты называешь его учителем?

— Некоторое время я работал вместе с ним, — вздохнул Бассам. — Мы закладывали фундамент международного освободительного движения. Это была его идея. Он все еще был младшим офицером Штази, но у него было богатое воображение. Все хотели работать с ним, и в то же время все его побаивались, даже немецкие и амери канские группы, не говоря уже о таких, как наши.

— Откуда ты знаешь, что он умер?

— Недавно я был в Китае, закупал оружие для Абу Набиля, и там я встретил нескольких бывших Штази. Теперь они работают на китайцев, потому что им легче ассимилироваться на западе, чем китайским разведчикам. Кто-то из них сказал мне, что как раз перед снесением Берлинской стены жена Карла, которая сидела в тюрьме при прежнем режиме, была актрисой и играла роль в какой-то сатирической пьесе, он ее допрашивал, там-то они и встретились, он ее полюбил, вытащил оттуда, и они поженились, так вот жена Карла была в одной из первых групп, которая бежала в Западную Германию через Венгрию. Она оставила его, прихватив с собой их пятилетнего мальчика, и это его окончательно доконало. Когда стену снесли и стали арестовывать сотрудников Штази, он заперся в своей квартире и пустил себе пулю в голову. Его мозги были разбрызганы по всему дивану.

Натан снова показал фото Бассаму.

— Посмотри еще раз. У тебя нет ни малейшего сомнения, что это Карл?

— Ни малейшего.

— Что, если я скажу тебе, что снимок сделан меньше месяца назад в Дамаске?

Бассам, насупившись, еще раз мрачно посмотрел на фото и кивнул.

— Ах ты, грязный подонок, — шепнул он человеку в белом. — Ты все-таки сумел одурачить всех.

Сузившимися глазами Бассам взглянул на Натана.

— Какое отношение он имеет ко всему этому?

— Пока не могу объяснить, но знаю, что он был как то связан с источником полученной нами информации о намечающейся террористической атаке.

— Боже мой! — Бассам схватился руками за голову. — Мы должны как можно быстрее вызволить оттуда Надин.

— О чем ты говоришь? Что случилось?

— Я только что сообразил, что, если Моссад знает о Надин и кто она такая, ее, возможно, похитят, чтобы таким путем выйти на ее отца. Мы должны вызволить ее.

Смуглый великан направился к двери.

— Нет. — Натан заградил ему путь. — Они и близко не подпустят тебя. Мы еще ничего не можем сделать. Мы должны прорвать наружное кольцо Моссад, а затем разделаться и с террористами. Иначе, как только мы попытаемся ее освободить, ее убьют.