Лев Иудеи
Шрифт:
— Ты не понимаешь, — сказал Натан. — Этого человека провели как последнего дурака. Поверь мне, что он не обманет нас.
Бассам посмотрел на него скептически, но ничего не ответил.
Снаружи их ждал белый «пежо». Бассам что-то сказал шоферу по-арабски. Тот вышел из машины, надел черный берет и пошел вдоль по улице. Бассам кивнул двум пассажирам, сидевшим на заднем сиденье, сел вперед, и они поехали.
— Что ты ему сказал? — спросил Натан.
— Я дал ему одно поручение, сказал тот, которое сам я не могу выполнить.
Оставшись один, Амос, чертыхаясь, смотал последний кусок ленты со своей ноги. Он снял, телефонную трубху и набрал номер израильского посольства, намереваясь предупредить французские власти, как его просил Натан. Но пока шли гудки, он чуточку успокоился, его голова прояснилась.
Итак, это конец его карьеры в Моссад, конец мечты стать когда-нибудь ее шефом. Вполне возможно также, что остаток своих дней он просидит в тюрьме по обвинению в государственной измене. Сам-то он знает, что он не предатель, но кто этому поверит? Натан? Человек, который бегает вместе с бандитами из шайки Абу Набиля? Хорош свидетель! Смех, да и только.
— Израильское посольство. Что вам угодно?
— Соедините меня с линией семьдесят один.
— Алло… — послышался безжизненный голос после двух гудков.
— Черный один, один, девять, пять, — сказал Амос.
— Минутку, пожалуйста.
Человек в посольстве, очевидно, вводил данные в компьютер. Затем он заговорил вновь:
— С кем вы хотите говорить?
— Соедините меня с Совой. Той, что на высоком дереве.
— Сейчас.
Он ждал несколько секунд.
— Кто там? — спросил нетерпеливый голос.
— Муса?
— Кто это?
— Амос. Я думаю, что нашел того, кого вы ищете.
— О чем ты говоришь?
— Не играй со мной, Муса. Ты ведь разыскиваешь Натана, этого проклятого «крота»?
— Если даже и так, почему ты предлагаешь мне свое сотрудничество?
— Мы ведь в одной большой упряжке, в конце концов. Так нужен тебе Натан или нет? Я могу взять 'его и сам, но раз уж у тебя здесь особая группа, логично, что бы они и занялись этим делом.
— Откуда ты это узнал?
— Допустим, у меня есть свой источник в отделе тайных коммуникаций.
— Где сейчас Натан?
— Не знаю. Но скоро он будет в тоннеле под Триумфальной аркой. Твоя группа в Париже?
— Это не твое дело. Как ты его нашел?
— А это, мой друг, не твое дело.
И, улыбаясь, Амос повесил трубку.
Итак, все необходимое сделано. Остается только ждать, что произойдет. Однако что-то в голосе Мусы, насторожило его. Они всегда плохо ладили, всегда усердно подсиживали друг друга. Нет, нет, надо исключить всякие неприятные неожиданности. Он вновь позвонил в посольство и попросил соединить его с Амиром.
— Когда твои люди найдут Малыша, они захватят его или ликвидируют? — спросил он без обиняков.
— Ликвидируют, — ответил Амир.
На свой прямо поставленный вопрос Амос получил такой же ответ. Амос был одним из самых влиятельных людей в Моссад. «И если он уже знает о происходящем, нет смысла утаивать от него правду», — решил Амир. Сражения Мусы не его сражения. И если Муса отдал приказ о ликвидации Натана, пусть сам за это и отвечает, а его дело стороннее.
— Если кто-нибудь захочет переменить этот приказ и взять Натана живьем, я заранее заявляю официальный протест. Он должен быть ликвидирован.
— Моя группа уже заняла исходные позиции, — заверил его Амир. — Приказ был отдан несколько секунд назад, после чего всякая связь прервана. Отменить его уже невозможно.
Вешая трубку, Амос улыбнулся.
— Дело сделано.
Он все еще улыбался, когда две большие ручищи схватили его голову, одна легла на лоб, а другая сильно надавила на подбородок. Может быть, он даже слышал, как хрустнули его позвонки, прежде чем погрузиться в черную тьму.
Человек, который скрутил ему голову, положил его на пол, поправил черный берет и вышел так же бесшумно, как и вошел.
Натан, Бассам и его люди проехали мимо дома, стоящего на хулице Брюнель, и поставили машину за углом. Высокий молодой человек в рубашке цвета хаки с короткими рукавами и в черных брюках подошел к окну во дителя. Увидев перед собой Бассама, он сказал:
— Пять минут назад из дома вышла группа людей. Среди них был и тот, что привез сюда Надин. Я был один и не мог поехать за ними, потому что если бы ее увезли мы потеряли бы ее. Поэтому я не знаю, куда они уехали. Знаю только, что они все сели в фургон.
— Ты поступил правильно, — одобрил Бассам. — Жди нас у входа. Как войти в дом?
— Нужен ключ. Но если подождать несколько минут, можно войти, когда кто-нибудь выйдет.
Они подождали, пока он вошел в дом.
— Откуда он знает английский? — спросил Натан.
— Потому что живет в Нью-Йорке. У нас тоже есть диаспора, которая нас поддерживает. Зато по-арабски он не умеет говорить.
Бассам повернулся и чтото сказал по-арабски одному из своих людей. Тот открыл багажник, тогда как другие во главе с Бассамом направились к дому. Человек, что открыл багажник, самый из них рослый, достал оттуда большую черную сумку. Он перебросил ее через плечо и последовал за остальными. Сумка была такая тяжелая, что ему приходилось держать ее обеими руками.
Молодой человек открыл для них дверь, и один за дру гим они тихо проскользнули внутрь.
— Где она может быть? Дом здоровенный, — тихим голосом сказал Бассам.
Натан вытащил из кармана небольшой прибор с мигающими огоньками и нажал небольшую желтую кнопку сбоку, какие бывают на фонарях. Послышалось тихое гудение.
— Замечательно, — сказал он. — Если не она сама, то брошка, которую я ей послал, в доме.
Бассам показал на дверь, которая выводила на узкую лестницу за лифтом. Натан кивнул и прошелся по вестибюлю. Но он скоро понял, что источник сигнала не на этом этаже. Он вернулся к лестнице, и они все поднялись на один этаж. В течение следующих двадцати минут они поднимались вверх, этаж за этажом. Сигнал становился все сильнее.