Лев Иудеи
Шрифт:
— Как вы знаете, начал офицер, мы приняли наблюдение за террористами от людей из Масады, которые переехали из Греции во Францию.
— Ближе к делу.
— Та самая девушка, которая присоединилась к террористам, прибыв из Бейрута…
— Племянница их бывшего шефа?
— Да. Сегодня она ездила в торговый центр недалеко от дома, где они расположились. Водитель остался в машине, поэтому руководитель группы наблюдения по слал четырех человек, чтобы они проследили за нею. Она позвонила, сделала несколько покупок и вернулась в фермерский дом.
— Замечательно.
— Выслушайте, пожалуйста. Через несколько часов она опять пошла в торговый центр. На этот раз руководитель группы взял с собой шестерых, потому что предположил, что она идет на контакт. Ведь она с самого начала действовала как связная. Она вошла в тот же магазин пластинок и передала записку человеку, который вручил ей небольшой пакет. Ребята говорят: впечатление было такое, будто любители разыгрывают шпионов. Двое пошли за ней на ферму, а четверо проследили за человеком. Он направился в Париж, оста новившись лишь один раз, чтобы позвонить. Номер они не могли засечь.
Офицер замолчал. Муса слушал его с большим вниманием.
— Въехав в Париж, он поста вил свою машину около станции метро «Клиши». Они все пошли за ним и едва не потеряли его. Но двое все-таки выследили его, когда он пересаживался. Он сошел на станции «Рузвельт» и пошел прямо в израильское посольство...
Муса едва не упал со своего вращающегося кресла.
— Что вы сказали?
— Он вошел прямо в израильское посольство.
— Это что, шутка? О чем вы, черт возьми, говорите? В израильское посольство? Что это за тип? Откуда он?
— Не имеем понятия. Можем только сказать, что его ждали, там был целый приветственный комитет. Наши люди предполагают, что их засекли посольские со трудники отдела безопасности, но не стали проверять это.
— Он с кем-нибудь встречался? Что он там делал?
Муса был, очевидно, ошеломлен услышанным.
— Сейчас скажу. Мы следили за ним не единственные. Был еще один человек. Поэтому мои люди вынуждены были держаться на расстоянии. Им повезло, что хвост не наткнулся на них. Похоже, что он человек опытный, но тут споткнулся. Сперва он следил за девушкой, потом за мужчиной.
— Видели ли его эти недоебки из посольства?
— Сомневаюсь.
— Заметили ли посольские, что ваши люди ушли?
— Думаю, да, но не уверен. Знаете, как это бывает…
— Кто знает, что мог видеть другой! Стало быть, возможно, что посторонний хвост остался, а посольские даже не знают об этом? Точно не могу сказать, но это вполне возможно.
— И все же бьюсь об заклад, что они не знают.
Муса погрузился в глубокое раздумье. Ситуация не из простых. Наконец он схватил телефонную трубку.
— Соедините меня с секретным отделом парижского посольства, — громко прокричал он в микрофон.
— Кто это? — пролаял он, когда ему ответил Париж.
— Почему не здороваетесь? — спросил металлический голос. — Кто это?
— Вопросы задаю я, — сказал Муса.
— Это Роли. А вы кто?
— Муса. Кто был этот человек, которого вы приняли сегодня днем, не получив разрешения отдела оперативной безопасности?
— Давно завербованный агент, который все это вр мя никак не проявлял себя. А тут вдруг решил проявить. В чем проблема? Мы действовали в соответствии с правилами.
— Вы знали, что за ним хвост?
— Да.
— Слава Богу. Значит, он все еще у вас?
— Нет. Он уже уехал.
— А вы знаете, кто за ним следил?
— Нет, но догадываюсь, это был ваш человек, поэтому-то вы и звоните, — ехидно проговорил Роли. Между посольскими отделами и высоким начальством отношения были не самые теплые.
— Так, но вы ведь не знали этого наверняка. И не знали, что у него был второй хвост.
— Нет. Но вам придется обсуждать этот вопрос с моим боссом. Он был здесь и лично одобрил операцию. Амос у вас?
— Да, мой друг. Теперь вы знаете, что все находится под контролем, и можете успокоиться.
Муса решил, что не стоит ввязываться в спор с подчиненным, чьи действия одобрил его начальник. Он только спросил:
— Почему этот агент очнулся от спячки? Он получил какую-то особую информацию?
— Да. Он сообщил нам нечто, чего мы до нынешнего дня не знали, а именно, что здесь, в Париже, планируется террористический акт. Насколько я понимаю, мы не являемся одним из объектов их нападения. Он также сказал, что в террористической группе есть женщина связная, которая передает информацию кому-то, не живущему вместе с группой.
— Это все? — стиснув зубы, спросил Муса.
— Я догадываюсь, что все это уже было известно вам, обитателям Страны Чудес, но вы не пожелали сообщить об этом нам, живущим в реальном мире.
— О чем вы говорите?
— Вы знали, что террористы под руководством Абу Набиля замышляют какую-то операцию против палестинцев, но вы…
— Вы что-то сказали об Абу Набиле?
— Пожалуйста, не прикидывайтесь, будто вы этого не знали. Во всяком случае, Амос, узнав об этом, не удивился. Навряд ли и вы тоже удивились бы.
— Подождите, я с вами еще разделаюсь, Роли, — сказал Муса.
— Не грозите. Для меня ваши угрозы пустой звук.
Роли даже повысил голос:
— Держитесь от меня и моих людей подальше. Я буду сообщать вам только то, что необходимо для вашей работы, и ничего больше. Вы поняли меня?
— Ах вы, маленький засранец! Как вы позволяете себе со мной разговаривать? — Муса с трудом удерживался, чтобы не взорваться.
— Я начальник парижского секретного отдела посольства. Свои распоряжения я получаю от Амоса. Хотя вы и помощник директора службы безопасности, вы далеки от практической деятельности, никогда не работали разведчиком. И не имеете понятия, во что это обходится. Я скажу вам то, что считаю нужным. По всем остальным вопросам обращайтесь к моему боссу. Девушка, работающая связной, дочь Абу Набиля. Зовут ее Надин. Если вы хотите провести во Франции операцию, о которой я не предуведомлен заранее, помните: в любое время, когда мы сочтем это необходимым, мы настучим об этом французам. Тогда вы будете иметь дело с ними, и тут уж вам не поможет ваш отдел внешних сношений.