Лев, колдунья и платяной шкаф
Шрифт:
— Ну, пора приниматься за замок, — сказал Аслан. — Живей, друзья. Обыщите все уголки снизу доверху и спальню самой хозяйки. Кто знает, где может оказаться какой-нибудь горемыка пленник.
Они кинулись внутрь, и долгое время по всему темному, страшному, душному старому замку раздавался звук раскрываемых окон и перекличка голосов: «Не забудьте темницы…» — «Помоги мне открыть эту дверь…» — «А вот еще винтовая лестница… Ой, посмотри, здесь кенгуру, бедняжка… Позовите Аслана!..» — «Фу, ну и духотища!.. Смотрите не провалитесь в люк… Эй, наверху! Тут, на лестничной площадке, их целая куча!» А сколько было радости,
— Аслан! Аслан! Я нашла мистера Тамнуса! Ой, пожалуйста, пойдем побыстрей туда!
И через минуту Люси и маленький фавн, взявшись за руки, весело пустились в пляс. Славному фавну ничуть не повредило то, что он был превращен в статую, он ничего об этом не помнил и, естественно, с большим интересом слушал все, что рассказывала Люси.
Наконец друзья перестали обшаривать Колдуньину крепость. Замок был пуст, двери и окна распахнуты настежь, свет и душистый весенний воздух залили все темные и угрюмые уголки, куда они так давно не попадали. Освобожденные Асланом пленники толпой высыпали во двор. И вот тут кто-то из них, кажется мистер Тамнус, сказал:
— А как же мы выберемся отсюда? Ведь Аслан перескочил через стену, а ворота по-прежнему на запоре.
— Ну, это нетрудно, — ответил Аслан и, поднявшись во весь рост, крикнул великану: — Эй!.. Ты — там наверху!.. Как тебя зовут?
— Великан Рамблбаффин, с позволения вашей милости, — ответил великан, вновь приподнимая шляпу.
— Прекрасно, великан Рамблбаффин, — сказал Аслан. — Выпусти-ка нас отсюда.
— Конечно, ваша милость. С большим удовольствием, — сказал великан Рамблбаффин. — Отойдите от ворот, малявки.
Он подошел к воротам и — бац! бац! бац! — заработал своей огромной дубиной. От первого удара ворота заскрипели, от второго — затрещали, от третьего — развалились на куски. Тогда он принялся за башни, и через несколько минут башни, а заодно и хороший кусок возле каждой из них с грохотом обрушились на землю и превратились в груду обломков. Как было странно, когда улеглась пыль, стоя посреди каменного, без единой травинки мрачного двора, видеть через пролом в стене зеленые луга, и трепещущие под ветром деревья, и сверкающие ручьи в лесу, а за лесом — голубые горы и небо над ними.
— Черт меня побери, весь вспотел, — сказал великан, пыхтя как паровоз. — Нет ли у вас носового платочка, молодые девицы?
— У меня есть, — сказала Люси, приподнимаясь на носки и как можно дальше протягивая руку.
— Спасибо, мисс, — сказал великан Рамблбаффин и наклонился.
В следующую минуту Люси с ужасом почувствовала, что она взлетает в воздух, зажатая между большим и указательным пальцами великана. Но, приподняв ее еще выше, он вдруг вздрогнул и бережно опустил ее на землю, пробормотав:
— О, Господи… Я подхватил саму девчушку… Простите, мисс, я думал, вы — носовой платок.
— Нет, я не платок, — сказала Люси и рассмеялась. — Вот он.
На этот раз Рамблбаффин умудрился его подцепить, но для него ее платок был все равно что для нас песчинка, поэтому, глядя, как он с серьезным видом трет им свое красное лицо, Люси сказала:
— Боюсь, вам от него мало проку, мистер Рамблбаффин.
— Вовсе нет, вовсе нет, — вежливо ответил великан. — Никогда не видел такого красивого платочка. Такой мягкий, такой удобный. Такой… не знаю даже, как его описать…
— Правда,
— О, да! — ответил фавн. — Все Баффины такие. Одно из самых уважаемых великаньих семейств в Нарнии. Не очень умны, возможно — я не встречал еще умных великанов, — но старинное семейство. С традициями. Вы понимаете, что я хочу сказать? Будь он другим, Колдунья не превратила бы его в камень.
В этот момент Аслан хлопнул лапами и призвал всех к тишине.
— Мы еще не сделали всего того, что должны были сделать сегодня, — сказал он. — И если мы хотим покончить с Колдуньей до того, как наступит время ложиться спать, нужно немедленно выяснить, где идет битва.
— И вступить в бой, надеюсь, — добавил самый большой кентавр.
— Разумеется, — сказал Аслан. — Ну, двинулись! Те, кто не может бежать быстро — дети, гномы, маленькие зверушки, — садятся верхом на тех, кто может, — львов, кентавров, единорогов, лошадей, великанов и орлов. Те, у кого хороший нюх, идут впереди с нами, львами, чтобы поскорей напасть на след врагов. Ну же, живей разбивайтесь на группы!
Поднялись гам и суматоха. Больше всех суетился второй лев. Он перебегал от группы к группе, делая вид, что он очень занят, но в действительности — только чтобы спросить:
— Вы слышали, что он сказал? «С нами, львами». Это значит, с ним и со мной. «С нами, львами». Вот за что я больше всего люблю Аслана. Никакого чванства, никакой важности. «С нами, львами». Значит с ним и со мной. — Он повторял так до тех пор, пока Аслан не посадил на него трех гномов, дриаду, двух кроликов и ежа. Это его немного угомонило.
Когда все были готовы — по правде говоря, распределить всех по местам Аслану помогла овчарка, — они тронулись в путь через пролом в стене. Сперва львы и собаки сновали из стороны в сторону и принюхивались, но вот залаяла одна из гончих — она напала на след. После этого не было потеряно ни минуты. Львы, собаки, волки и прочие хищники помчались вперед, опустив нос к земле, а остальные, растянувшись позади них чуть не на милю, поспевали как могли. Можно было подумать, что идет лисья охота, только изредка к звукам рогов присоединялось рычанье второго льва, а то и более низкий и куда более грозный рык самого Аслана. След становился все более явственным. Преследователи бежали все быстрей и быстрей. И вот, когда они приблизились к тому месту, где узкая лощина делала последний поворот, Люси услышала новые звуки — крики, вопли и лязг металла о металл.
Но тут лощина кончилась, и Люси поняла, откуда неслись эти звуки. Питер, Эдмунд и армия Аслана отчаянно сражались с ордой страшных чудищ, которых она видела прошлой ночью, только сейчас, при свете дня, они выглядели еще страшнее, уродливее и злобнее. И стало их значительно больше. Армия Питера — они подошли к ней с тыла — сильно поредела. Все поле битвы было усеяно статуями — видимо. Колдунья пускала в ход волшебную палочку. Но теперь, судя по всему, она ею больше не пользовалась — она сражалась своим каменным ножом. И сражалась она против самого Питера. Они так ожесточенно бились, что Люси едва могла разобрать, что происходит. Нож и меч мелькали с такой быстротой, будто там было сразу три ножа и три меча. Эта пара была в центре поля. Со всех сторон, куда бы Люси ни взглянула, шел ожесточенный бой.