Лев Троцкий

Чернявский Георгий Иосифович

Именно в это время, весной 1904 года, произошла встреча Троцкого с Парвусом в мюнхенском квартале Швабинг, где последний проживал. По дороге в Россию Троцкий, как уже упоминалось, вновь остановился у Парвуса. Перед отъездом Троцкого в Россию Парвус заверил его, что события полностью подтверждают сделанные им анализ и прогноз. «Нужно только договорить, что революция в России может привести к власти демократическое рабочее правительство». [200] Поддержка крупного социалистического авторитета, каковым считался Парвус, явилась важным стимулом к дальнейшему обдумыванию Троцким принципиальных вопросов и схемы развития революции. В то же время восприятие «теории перманентной революции» как теории Парвуса-Троцкого [201] является неточным не только потому, что это не была самостоятельная теория, но и потому, что Парвус лишь дал начальный толчок разработке концепции, которая полностью являлась плодом

рассуждений и выводов Троцкого.

200

Троцкий Л. Моя жизнь. Т. 1. С. 192–193.

201

Так, например, воспринимаются взгляды обоих социалистов в книге: Тютюкин С. В., Шелохаев В. В. Марксисты и русская революция. М.: РОССПЭН, 1996. С. 69 и др.

Брошюра Троцкого «До Девятого января», опубликованная в Женеве в начале марта 1905 года, шла вразрез с общепринятой классической революционной схемой. Основные положения брошюры, сосредоточенные в последних ее разделах «Демократия и революция» и «Пролетариат и революция», состояли в следующем.

Действительная демократия в обстановке абсолютизма может быть только революционной демократией. Партии, ориентирующиеся на соглашение, а не на революцию, не могут быть демократическими партиями. Абсолютизм нельзя убедить, его можно только победить. Для этого необходима не «сила логики», а «логика силы». Демократия должна мобилизовывать революционные ряды. Российская демократия лишена возможности опереться на национальные традиции, эти традиции необходимо создать. Вновь и вновь в различном словесном оформлении автор повторял, что партия демократии не может не быть партией революции. Российские либералы, прежде всего «освобожденцы», то есть те, кто примыкал к журналу «Освобождение» и позже оказался во главе кадетов, даже не упоминая о всеобщем избирательном праве, апеллировали, по мнению Троцкого, к антиреволюционной традиции русской истории (революционная, по его мнению, отсутствовала).

Единственной партией последовательного демократизма является социал-демократия. «Мы, социал-демократы, выступили на поле революционной борьбы в эпоху полного политического затишья. Мы с самого начала формулировали нашу революционную демократическую программу. Мы пробуждали массу. Мы собирали массу. Мы выступали на улицу». [202] Иначе говоря, демократизм неотделим от революционности, а революционность от социал-демократизма. При этом Троцкий сильно преувеличивал масштабы деятельности социал-демократов и делал это сознательно во имя обоснования своих основных тезисов.

202

Троцкий Н. Демократия и революция // Троцкий Л. Сочинения. Т. 2. Ч. 1. С. 37.

Автор стремился показать реалистичность своей позиции, подчеркивая, что для революции нельзя назначать день и час, как это можно сделать для демонстрации. «Народ никогда еще не делал революций по команде». [203] Но в то же время необходимо готовить массы к революции, выбирать для этого наиболее удобные позиции, выдвигать соответствующие лозунги, упражнять массы в боевом искусстве и т. д., чтобы ударить в подходящее время.

Троцкий высказал предположение, что царизм будет низвергнут всеобщей забастовкой, на основе которой развернутся революционные столкновения. Всеобщая забастовка мыслилась им не как средство достижения экономических, социальных и политических целей без применения открытой силы, а как этап на пути к вооруженному восстанию. Развиваясь и расширяясь, классовые столкновения внесут разложение в армию и толкнут «лучшие ее части» на сторону восставших. Высказывалось мнение о необходимости привлечения к выступлению пролетариата внимания и симпатий городского мещанства. «Политическая стачка, как единоборство городского пролетариата с полицией и войсками при враждебности или хотя бы только пассивности всего остального населения, означала бы для нас неизбежный крах». [204] Политическая забастовка пролетариата должна сразу же превратиться в массовую революционную демонстрацию широких слоев городского населения.

203

Там же. С. 43.

204

Там же. С. 45–46.

Основным агитационным лозунгом мобилизации пролетариата и более широких масс должна стать идея всенародного Учредительного собрания, сочетаясь с лозунгом немедленного прекращения Русско-японской войны. С этой целью необходимо привести в действие все технические средства и агитационные силы партии. Созыв Учредительного собрания должен был стать результатом всеобщей забастовки и вооруженного восстания рабочих, поддержанных армией.

Лишь в конце статьи «Пролетариат и революция» выдвигалась задача перебросить политическую агитацию в деревню.

Крестьян необходимо было призывать на

сходы, которые бы принимали постановления о созыве Учредительного собрания. А к пригородным крестьянам следовало обратить призыв собираться в городах, чтобы участвовать в уличных массовых выступлениях под тем же знаменем.

Итак, в брошюре «До Девятого января» Троцкий впервые в истории российского революционного движения провозгласил, что пролетариат должен захватить государственную власть в форме Учредительного собрания в сравнительно близком будущем. Подразумевалось, что в качестве авангарда революции рабочий класс сформирует правительство. Несколько позже это положение было сформулировано открыто. Подчеркивая слабость российской буржуазии, ее неспособность играть лидирующую роль в революции, неорганизованность крестьянства, Троцкий делал вывод, что только пролетариат способен возглавить революцию. Он соглашался с возможностью объединенного оппозиционного фронта против царизма с другими силами, но такое объединение рассматривал как кратковременное.

Немедленный переход к социалистическим мероприятиям не намечался. Автор предполагал, что Россия пройдет через общедемократический, буржуазный по своему социальноэкономическому содержанию этап революции, но, в отличие от классического марксизма, был убежден, что и в этом случае революция будет проводиться не буржуазией, а пролетариатом. В результате будет создана оригинальная конституционная система в форме «рабочей демократии», которая, помимо обычных гражданских свобод, обеспечит особые классовые привилегии для рабочих, в частности повсеместное введение восьмичасового рабочего дня. Речь шла об известном ограничении капитализма, за которым последуют все новые ограничения, что и будет означать «перманентность» революции.

Отдельные стороны и вопросы своей концепции Троцкий продолжал освещать в статьях и более крупных работах, написанных на протяжении 1905 года.

Интересные мысли содержались в работе «Интеллигентская «демократия»», опубликованной чуть позже, в сборнике «Из истории одного года». [205] Показывая, что интеллигенция далеко не однородна, автор рассматривал отдельные ее общественные проявления накануне и в ходе революции. Подчеркивалось, что влиятельное ядро интеллигенции материально или идейно связано с «цензовой земщиной», то есть умеренно либеральными кругами, тогда как «широкая демократическая периферия» стремится придать либеральным кампаниям более демократический характер, связать их с движением масс. По мнению Троцкого, эта часть интеллигенции переняла от пролетариата требование всеобщего, равного, прямого и тайного избирательного права, приложила усилия для распространения этого лозунга. Процесс расслоения интеллигенции, не принимая формы прямого раскола, все же неуклонно продвигался вперед.

205

Троцкий Л. Из истории одного года. СПб.: Новый мир, [1906]. С. 17–40; Троцкий Л. Сочинения. Т. 2. Ч. 1. С. 94–153.

В обращении «Первое мая», которое было издано от имени ЦК РСДРП, Троцкий стремился изложить не общепартийные (таковые, впрочем, не существовали вследствие раскола РСДРП), а собственные взгляды. Выдвигая лозунги всеобщего вооружения народа и уничтожения постоянной армии, автор прокламации был уже существенно ближе к общей концепции перманентной революции. Он, правда, полагал, что «впереди еще долгий период революции». Но тем не менее он провозглашал: «Вам предстоит гигантская работа, пролетарии, которая потребует напряжения всех ваших физических и духовных сил, и вам необходимо отвоевать у капитала свободное время, чтобы мыслить, следить за событиями революции и бороться. Не откладывать требование восьмичасового рабочего дня на неопределенное время, как советуют вам либеральные холопы капитала, а, наоборот, сейчас же во время жестокой борьбы с царизмом, должны вы воспользоваться напряжением ваших сил, чтобы завоевать восьмичасовой рабочий день. Не упускайте этого требования, рабочие и работницы, пишите его на ваших знаменах, повторяйте его в ваших речах, возглашайте его на баррикадах». [206]

206

Троцкий Н. Первое мая // Троцкий Л. Сочинения. Т. 2. Ч. 1. С. 242.

Новые черты и оттенки своей концепции Троцкий выявлял во время массовой забастовки в октябре 1905 года. Признавая, что забастовка не переросла в вооруженное восстание, он в то же время утверждал, что это была «демонстрация пролетарской гегемонии в буржуазной революции и вместе с тем демонстрация гегемонии города в деревенской стране». [207] Стачка ослабляет врага, она «ставит на ноги» армию революции. Но само по себе это не обеспечивает государственного переворота. Следующая задача, которую формулировал Троцкий, состояла в том, чтобы вырвать власть из рук старых носителей и передать ее в руки самой революции, то есть пролетариата и связанных с ним народных масс.

207

Троцкий Н. Революция и ее силы // Троцкий Л. Сочинения. Т. 2. Ч. 1. С. 440–441.