Шрифт:
Глава 1
Я не помню времени, когда бы ее не любил. Было ли оно вообще – это время? Я не уверен. Мне кажется, так было всегда. Вечно, вне времени и пространства, в каждом воплощении моей души… Нет, я не чертов буддист или еще какой-нибудь религиозный фанатик. Если только Она не стала моим Богом за все это время. Тогда да… Я самый преданный адепт. Самый ревностный последователь, способный на любые глупости во имя Божества. Например, забить на то, что через неделю стартуют игры дивизиона, и сорваться в аэропорт, потому что где-то там, на другом краю света она… Нет, об этом лучше не
Протягиваю паспорт, беру первый попавшийся билет. Две пересадки, но так быстрее. Прохожу все контроли, и иду на посадку. В голове только одно – успеть. Потому что иначе… Не знаю… Это будет слишком пафосно, если я скажу, что не выживу без нее? Или настолько влюбленному дураку все простительно? А ведь я действительно не представляю своей жизни без этой женщины. Она была в ней всегда. Упс… Кажется, я об этом уже говорил.
Виктория… Вы когда-нибудь любили совершенство? Ну, то есть такую женщину, к которой и подступиться страшно, не говоря уже о том, чтобы признаться в любви. Так вот она именно такая. И только не подумайте, что я тоже зассал. Хрен там. Я-то, как раз, постоянно говорил ей об этом… Начиная лет с двух. По-моему, именно в этом возрасте дети уже могут связно изъясняться. Удивит ли вас, если я скажу, что моим первым произнесенным словом было «Вика»?
У вас возникнет резонный вопрос – «кто это?» Как на него ответить, чтобы ничего не упустить? Мое сердце, моя любовь, моя душа… Это если кратко. Ах, да, опять пафос… Черт.
Пристегиваю ремень, вставляю в уши беспроводные наушники новенького iPhon-а и утыкаюсь в иллюминатор. Боже, упаси от разговорчивых соседей. По-моему, нет ничего хуже навязчивых попутчиков. В дороге меня не напрягают только ребята из команды, хотя и там придурков достаточно. Но это свои, родные… придурки.
Врубаю на всю агрессивный музон, в безуспешной попытке заглушить с его помощью кричащие мысли. Бесполезно. Даже Тупак не помогает, когда знаешь, что она… Нет, лучше об этом не думать. Иначе свихнусь. Не вынесу ожидания. Заставляю мозг переключиться на что-нибудь позитивное. В голове всплывают картинки раннего детства. И голос мамы:
– Тяни ногу выше! Не так резко… Вика, более плавно!
Мама, совсем не обращает на меня внимания, поглощённая тренировкой, а я, как зачарованный, слежу глазами за девушкой на катке. Она мне кажется какой-то нереальной. Разве может простой смертный выделывать такое, стоя на коньках? Нет, я, конечно, неоднократно видел тренировки других спортсменок… В конце концов, моя мать была тренером олимпийской сборной по фигурному катанию. Но Она… Это было что-то невероятное. Сколько потом ей было присвоено эпитетов… От банального «несравненная» до обязывающего «великая». Пресса, толпы поклонников и феерический успех. Но это было потом. А в тот день она принадлежала только мне. Закончив прокат короткой программы, Вика помахала мне с середины катка и стремительно понеслась навстречу:
– Левка, привет! Ты когда вернулся? – спрашивает, запыхавшись, и не обращает ровно никакого внимания на то, что мама вообще-то чихвостит ее за огрехи в прокате, – как там Канада?
Я, насупившись, пожимаю плечами. Терпеть не могу уезжать от нее. Мне даже встречи с отцом не в радость, потому что нужно лететь за океан, а значит, я не увижу Вику как минимум месяц.
– Ну, ты чего насупился, а? – наклоняется ко мне и треплет за щеку.
Да, было время, когда я смотрел на Вику снизу вверх.
– Не хочу от тебя уезжать.
– Лёва, малыш, ну ты чего?
– Я не малыш! – негодую.
– Это я погорячилась, да? Какой малыш, когда целых пять лет завтра стукнет?
Вика зашла за борт, села на скамейку и принялась расшнуровывать коньки.
– Вика! Ты меня не слушаешь совсем, – возмущается мама.
– Марь Санна, так Левка же приехал!
– И это даёт тебе право катать программу черте как? У тебя первая олимпиада на носу!
– Ну и чего я там не видела? – Вика отрывает взгляд от сумки, в которую в этот момент запихивала коньки, и подмигивает мне одним глазом.
– Нет, ты посмотри на неё! – возмущается мама.
Но девушка опять пропускает все мимо ушей, подхватывает меня на руки и усаживает себе на колени.
– Так как будем твой день рождения справлять, а? – щёлкает меня по носу и улыбается во весь рот, являя миру совершенно очаровательные ямочки на щеках.
Даже в четырёхлетнем возрасте они мне казались невероятно красивыми. А спустя годы, стали моим личным фетишем. Сколько раз я мечтал о том, как прикоснусь к ним губами? Сколько раз представлял, как слижу эту обалденную улыбку?
– Не хочу праздновать. И гостей не хочу.
– Как это? – возмущается Вика, – а товарищей по команде? А девчонок со двора?
– Не хочу я никаких девчонок, – бурчу, – ты с тренировки придешь пораньше?
– Вот те крест! – и действительно крестится дурашливо.
И я ей верю. Потому что Вика всегда говорит только правду.
– В мой прошлый день рождения ты была на соревнованиях, – соплю обиженно.
Несмотря на желание казаться как можно старше, я все-таки оставался пятилетним пацаном.
– Это точно, – подтверждает, – но я же победила, а?
Толкает меня локтем, и опять улыбается.
– Угу.
– А победу кому подарила? Ммм?
– Мне подарила.
– То-то же!
Она действительно посвятила свою первую большую победу мне. Откатав программу, Вика, глядя прямо в камеру, постучала по сердцу, подняла вверх руку с вытянутыми средним и указательным пальцами, которые в обычном жесте символизировали букву V (Виктория), а в перевернутом – Л (Лев) – наши с ней имена. И впоследствии, каждую свою победу Вика сопровождала этим жестом. Я не знаю, присутствовала ли в этом доля сентиментальности, или же все дело было в банальных суевериях, которыми грешили практически все спортсмены, но этот ритуал соблюдался неукоснительно и вызывал массу интереса в прессе.
Воспоминания прервал маленький мальчик, который, сверкая щербатой улыбкой, потянул меня за край парки:
– Мистер Лев, можно ваш автограф?
В надежде сохранить инкогнито, поспешно расписываюсь в блокноте мальчонки и прикладываю палец к губам. Пацан понимающе кивает, демонстрирует жестами пантомиму под названием «рот на замке» и возвращается на свое место. Я же натягиваю бейсболку пониже, окунаясь в прошлое с головой.
Мой первый юбилей. Но ничего не радует! Ни подарки друзей, ни торт, испеченный бабушкой, ни новенькие коньки – презент от мамы. Целый день тыняюсь по квартире, то и дело выглядывая в окно. Сегодня мама с Викой ушли рано. И как я ни старался, проснуться до их ухода – все равно проспал.