Лев Яшин. Легендарный вратарь
Шрифт:
Президент Южноамериканской футбольной конфедерации и Аргентинской ассоциации футбола (АФА) Хосе Рауль Коломбо стоя бурно аплодировал герою матча, когда тот покидал поле. Через пять лет на каком-то приеме в Лондоне я, увязавшись за своим знакомым, известным польским журналистом Гжегожем Александровичем, попытался взять хотя бы короткое интервью у главы аргентинского футбола, но оказалось, он куда-то спешил, на бегу извинился и, стремительно удаляясь, обернулся, чтобы вскинуть руку с поднятым большим пальцем и выкрикнуть всего одно слово: «Яшин!»
Следующий матч южноамериканского турне – против сборной Чили (1:0) Яшин пропустил, но ушиб, полученный на исходе предыдущей встречи,
В противоборстве с аргентинским голеадором X. Санфилиппо в матче Аргентина – СССР 18 ноября 1961 года (1:2) Л.Яшин превзошел сам себя. Автору несостоявшегося гола (крайний слева), как и В.Воронину, А.Масленкину, Л.Артиме, остается только застыть в немой позе
Ожидание мяча у границы штрафной показалось Яшину опасным, он выбежал за линию дозволения играть рукой и отбил мяч головой. Арбитр от неожиданности опешил и… назначил штрафной удар, хотя никакие правила нарушены не были. В перерыве, правда, принес извинения, оправдываясь тем, что видит вратарскую игру головой впервые. Пресса к многочисленным эпитетам, которыми наградила Яшина, добавила экстравагантность. И только самые искушенные наблюдатели понимали, что она не вяжется с простой и убедительной манерой действий открытого Америкой вратаря, догадываясь, что и игра головой входит в яшинский арсенал.
Уругвайская газета «Эль Пайс» устами лучшего футбольного обозревателя страны Бернардо Гарроса писала: «Возможно, некоторым игра советских футболистов покажется лишенной нашей виртуозности. Да, лишена, но виртуозности, которая сейчас так мало дает уругвайскому футболу. Советские футболисты свои действия основывают на коллективной игре, владении пасом, на быстрых и сухих ударах. Впрочем, это касается не всех. Есть в советской команде и настоящий виртуоз, заставляющий восторгаться публику, но вместе с тем игрок чрезвычайно полезный. Это вратарь Яшин. Он мастер в своем индивидуальном специфическом деле и одновременно мастер общей игры. Вся оборона советской команды играет с Яшиным. Он выходит вперед, чтобы получить мяч, адресованный ему одним из партнеров, и посредством нескольких шагов и мощного броска рукой кладет начало новой комбинации. Яшин – часть сплоченного коллектива, который служит не только для того, чтобы уберечь свои ворота».
Похоже, поведение вратаря в южноамериканских встречах было настолько необычным, что Яшин, «чьи безупречные перехваты и приемы мяча вызывали у зрителей нескрываемый восторг, все время оставался в центре внимания». Даже в сравнении со стройными и быстрыми действиями советских нападающих, а этим сравнением оперировал известный французский журналист Франсуа Тебо. Да, Европа не осталась в стороне от советского футбольного десанта в Южную Америку и в один голос отметила, что наша сборная разбила миф о непобедимости южноамериканцев у себя дома.
Французский журнал «Мируар дю футбол», как раз и снарядивший в дальнюю командировку своего главного редактора Тебо, опубликовал его многострочный отчет, который заканчивается специальным разделом «Несравненный Яшин». В нем говорится:
«Можно утверждать, что сильнейшим игроком сборной СССР является Яшин. Этот поистине бесподобный футболист обладает необыкновенно тонким футбольным чутьем. В позиционном плане игра Яшина является уникальной. Восхищает и то искусство, с которым он берет самые трудные, казалось, неотразимые мячи, те непринужденность и уверенность, с которыми он покидает ворота, чтобы ликвидировать опасную ситуацию в штрафной площади. Возможно, аргентинцам так и не удалось бы размочить счет, если бы не вынужденный уход Яшина, получившего травму».
Конечно, не этим достаточно вольным и недоказуемым предположением опровергается «безусловное» самоназначение Маслаченко лучшим вратарем СССР начала 60-х. Я больше верю и собственным впечатлениям 45-летней давности, навеянным видеозаписью южноамериканских матчей, и тогдашним наблюдениям зарубежных специалистов, и оценкам советских участников и очевидцев сразу же по горячим следам событий 1961 года, неоднократно подтвержденным по прошествии времени. Виктор Понедельник, который сам значился среди особо отличившихся, но не упивался своей персоной, а бурно восхищался партнерами, в первую очередь Яшиным, по возвращении заметил: «Он выходил на стадионах Южной Америки из таких ситуаций, которых не представляли себе видавшие виды специалисты. Они только пожимали плечами».
Если все эти факты и отзывы перечеркивают запоздалые претензии на «безусловное» превосходство Маслаченко в 1961 году, то он и сам едва ли посмеет (хотя от фантазера можно ожидать всего) толковать о своем верховенстве в 1963-м, когда Яшин установил редкостный рекорд непробиваемости, дал «мастер-класс» в Лондоне и Риме, стал первым и до сих пор единственным среди вратарей владельцем европейского «Золотого мяча». Всех его коллег и даже, можете себе представить, самого Маслаченко 1963 год заметнее, чем любой другой сезон, оставил в глубокой тени Яшина. Это же совершеннейшая аксиома, не требующая для аргументации дополнительных подробностей (но для них обязательно еще найдется место, потому что без незабываемого 1963-го останется неполной биография Яшина). Чтобы было удовлетворено желание запасного вратаря сборной СССР, так и не сумевшего выбиться в основные, выдать старт десятилетия за пору своего триумфа над Яшиным, остается лишь превратить очевидное в невероятное, например, объявить, что 1963 год к началу 60-х не относится.
Итак, с 1961 и 1963 годами худо-бедно разобрались, так что два года из трех в начале 60-х полностью дезавуируют не то что безусловные – вообще какие бы то ни было основания, чтобы представить себе Владимира Никитовича в ореоле лидера советских вратарей. Стало быть, даже его премьерство 1962-го не могло бы нарушить соотношение вратарских сил в пресловутом начале 60-х. Да и премьерство это еще надо доказать.
1962 год следует подвергнуть тщательному разбору не только, конечно, потому, что на него с нажимом упирает Маслаченко в стремлении постфактум обскакать человека, якобы загородившего ему свет. Этот сезон стоит особняком в длинной футбольной жизни Яшина как самый тревожный и беспокойный, чуть не загородивший свет ему самому.
Футбольному диссиденту, как с гордостью позиционирует себя Маслаченко (только разве диссидента позволили бы избирать комсоргом сборной и капитаном ведущего клуба?), очень хочется вдогонку ушедшему времени заткнуть Яшина за пояс хотя бы своим успешным, действительно успешным 1962 годом. Было бы нечестно с моей стороны умолчать, что самого Льва Ивановича он, во всяком случае публично, не упрекает в провале, который сводится фактически к одному матчу – четвертьфиналу мирового первенства со сборной Чили (1:2), где Яшин обязан был, в его представлении, брать оба пропущенных мяча.