Лев
Шрифт:
Он поправил свой член у моей киски, поднялся на локтях, чтобы посмотреть на меня и толкнулся вперед. Его головка прошла гладко, но вскоре внутри меня все растянулось, и было сложно удержаться и не вздрогнуть. Я стиснула зубы и закрыла глаза, глубоко дыша. Лев остановился на мгновение, но я улыбнулась ему и кивнула.
— Лев, я хочу этого.
Он опустил руки и положил их под мою спину. Посмотрел мне прямо в глаза и произнес:
— Медленно и осторожно.
Я повторила.
— Медленно и осторожно.
Он легонько толкнулся,
Я зажмурила глаза и вдохнула воздух в легкие. Чем чаще он двигался, тем проще становилось. Мое тело больше не боролось, и толчки Льва уже посылали дрожь желания по моей спине. Я открыла глаза, чтобы взглянуть на него, и его берда судорожно дернулись.
Он процедил сквозь стиснутые зубы:
— В тебе невероятно, мышка. Еще чуть-чуть.
Я схватилась за его бицепсы, ногтями вцепилась в них, пока он входил в меня, не боясь больше причинить боль. Он удерживал стабильный темп, пока я не положила руку на его щеку и прижалась в поцелуе к его губам.
Я пылала и была растянута до предела, а его нежные касания приводили в неистовство.
— Я готова, — порочные слова танцевали на кончике зыка, пока я, наконец, не выдохнула их: — Трахни меня, Лев.
Стало понятно, что Лев не сможет войти в меню во всю длину. По крайней мере, не сегодня. Думаю, чтобы это получилось, нас ждет еще несколько занятий любовью. К счастью для него, я не пасовала перед вызовами
Схватив меня за бедра, он вошел в меня, толкнулся жестче и так глубоко, как только мог, не причиняя мне боль. Моя грудь поднималась и опадала от рваных вдохов. Он сводил меня с ума. Моя киска пульсировала вокруг него, он откинул голову назад и застонал.
Его руки напряглись, вены выступили, нахмурившись, он попытался взять себя в руки, но я не хотела этого. Я хотела, чтобы он чувствовал себя так же беспомощно, как и я. Я хотела, чтобы он потерял себя, как и я. Хотела его так, как только могла заполучить.
Я хотела, чтобы он был моим так, как не был ничьим.
Моя киска еще раз сжалась, и Лев вскрикнул, его бедра неукротимо толкались.
— Мина.
Я увидела настолько возбужденного Льва, и перед глазами заплясали искорки. Моя киска сжималась и сжималась. Ногти впились в плечи Льва. Я тяжело дышала, пока тихий вскрик не покинул моих губ, посылая тело в полете, пока моя киска неудержимо пульсировала вокруг него.
Толчки Льва стали необузданными. Он наклонил голову, прижав нос к моей шее, а из его горла вырвался животный рык. Я обняла руки вокруг него, прижимая ближе. Он замер, его тело напряглось, а член начал дергаться во мне, окуная меня в его влажное тепло. Освобождение Льва было резким и долгим. Прикусив мою шею, он боролся за контроль над своим телом. Его дыхание согревало мою шею, он поцеловал меня, и я улыбнулась.
Теперь
Я хотела, чтобы он знал, что и я во всех смыслах была его.
Я провела рукой по его влажной спине, когда его эрекция обмякла во мне. Повернув лицо, поцеловала его в лоб и тихо сказала:
— Я люблю тебя, Лев. Очень сильно.
На мгновение он перестал дышать. В ответ его руки напряглись вокруг меня, прижимая ближе. Я улыбнулась и закрыла удовлетворенно глаза.
Я не ожидала, что он скажет, что любит меня в ответ. Я даже не была уверена, что это так. Просто хотела, чтобы он знал, какие чувства пробуждает во мне, и что я нуждаюсь в нем.
Я искала отношения на всю жизнь и мой Лев... он мог дать мне их.
Мое сердце принадлежало ему.
Господи помоги тому человеку, который решится встать между нами.
32 глава
Мина
Моя голова лежала на груди Льва, я слушала его сердцебиение. Было почти четыре утра, когда я прошептала:
— Расскажи об Ирине.
Рука Льва, которая была переплетена с моей и лежала на его груди, дернулась. Большой палец, которым он ласкал мою руку, замер.
— Не хочу о ней говорить.
Я знала это. Я видела его реакцию, когда упоминалось ее имя. Но это было важно.
Я должна объяснить ему так, чтобы он понял.
— Я с тобой, Лев. Однажды мне придется встретить ее. Это твоя обязанность, как моего мужчины, объяснить мне, с кем я буду иметь дело. — Я дала время словам улечься. — Я люблю тебя. Люблю Лидию. Я часть вашей жизни и знаю, что для тебя это непросто, но расскажи хоть что-нибудь, дорогой. Любую мелочь.
Какое-то время он продолжал молчать, но я услышала, как его сердцебиение ускорилось. Он протяжно выдохнул:
— Она была красивой.
Ауч. Не лучшее начало.
Он продолжил:
— Она была неприкасаемой. Прекрасно было известно, что дочери Алкаева были под запретом, пока их отец не выберет им пару для женитьбы. Поэтому когда Ирина подошла ко мне, я был осторожен. Мы подружились. Мне нравилось слушать ее разговоры. Через месяц она поцеловала меня. Я сказал ей, что мне не нужны отношения, она сказала, что и ей тоже, и что то, что происходит между нами, останется между нами, и ее отец не узнает.
Ничего слишком омерзительного пока. Я продолжила слушать.
— Представь мое удивление, когда мы дошли до постели, и Ирина оказалась прекрасно осведомлена в сексе. Это поразило меня. Она знала то, чего даже я не знал. Это должно было натолкнуть меня на мысль, что что-то не так, но я убеждал себя, что Ирина мой друг. За три месяца у нас несколько раз был секс, всегда с защитой, — он говорил удрученно. — Она настаивала на защите. Я никогда не думал, что есть риск. Никогда не думал, что она испортит презервативы.