Левантевски, шприц!
Шрифт:
Они медленно двинулись вслед за плывущим по воздуху телом, увешав себя чемоданчиками. В карете Лиза снова испытала легкое потрясение, когда из стен начали буквально вываливаться какие-то шнуры, присасываясь к телу больного. В воздухе, прямо над ним, высветились разноцветные цифры. С неописуемым облегчением, Лиза опознала жизненные показатели. Мальчик был жив, в довольно сносном состоянии, но слаб и то ли дремал, то ли находился на грани сознания и бессознательного. Арч неторопливо катил их к Лизиному дому.
– Смена-то наша закончена уже, – глубокомысленно заявил Левантевски, устало глазея на полупрозрачные циферки, затейливыми облачками украшающие помещение, – так что можешь забирать этого смертничка к себе, а я закрою смену.
– Погоди! А как ты оформишь его? – Утомленно спросила Лиза, растирая лицо руками. – Вызов был зафиксирован, стало быть, его нужно закрыть. Значит мы должны где-то там указать чем все закончилось. Ведь так?
Левантевски бессмысленно молчал какое-то время. Затем потер шею и перевел взгляд на Лизу:
– Если честно – у меня ни одной идеи нет. Напишем, что умер – а кто из некромантов принял его тело? Или к какому дознавателю мы отправили его? Скажем, что остался жив … стоп! … получается, мы даже не можем указать, что это родственник короля! Потому что нас мигом начнут трясти куда мы его дели. Делааа!
– А зачем кому-то знать, что этот парень чей-то там брат? – Лиза хитро подмигнула. – Предлагаю сделать очень простую отметку – вызов был ложным.
– Это как? – Удивился Левантевски и смешно захлопал ресницами. – В каком смысле он сложный? Вернее, сложным-то он как раз был, но причем тут это?
– Ну ты как ребенок, честное слово. И не сложный, а лож-ный. От слова ложь. Не в смысле клади, а в смысле обман, – пояснила Лиза, – это означает, что некий дурачок вызвал себе стремительную помощь не потому что ему нужна была помощь, а потому что он дурачок. Типа развлечение такое себе придумал. Никто нигде не умирал. Мы приехали, обошли все здание, а там никого.
– Честное слово, Альзи, раньше ты работала в каком-то совершенно кошмарном месте, – заикаясь проговорил фельдшер, затем неуверенно кивнул, – звучит немыслимо! Но это, пожалуй, единственное, что мы можем указать в карте вызова. Шеф просто с ума сойдет от этой записи.
Арч тормознул и Лиза приоткрыла дверь, тщательно оглядывая улицу.
– Никого, – она махнула рукой, – отцепляй это чудо от нашей табакерки и давай шустрей левитируй им в дом, а я пока двери открою.
В одно движение она перемахнула через лесенку и толкнула незапертую калитку. Все случилось быстро: не прошло и десяти минут, как юный брат короля уже лежал под еще одним блескучим покрывалом и мирно сопел.
– Дрыхнет, – умиленно проговорила Лиза, будто мамочка над угомонившимся сорванцом, – это прекрасно. Главное – это уже не смерть и не кома. Ладно, дружище, спасибо тебе … хотя погоди-ка, Левантевски!
– Что опять? – Обреченно спросил тот, остановившись в дверях спальни. – Шприц? Магию? Спасти мир?
– Обойдемся пока без всего этого, – улыбнулась Лиза и принялась подпихивать его в спину, – пошли хоть чаем напою, что ли. Есть хочешь?
– А то! – Обрадованно воскликнул фельдшер, от счастья запутался в ногах и едва не брякнулся.
Глава 23.
Тяжелая душная темнота, едва припыленная тусклым светом магических камней, скрывала двух человек. Один из них сидел в потертом бархатном кресле, странно ссутулившись набок, будто пытаясь отстраниться от второго.
– Ну, что скажешь? – С неприятным присвистыванием проговорил тот, тщательно разглаживая складки дорогой одежды. – Для начала все равно неплохо. Почти вся королевская семья выведена из строя. Остались сущие пустяки – убрать сам знаешь кого.
И он неприязненно оглядел стены, скрытые толстым слоем темноты, будто ожидая увидеть у них уши. Кивнул сам себе и продолжил:
– Вот что мы сделаем теперь: во-первых, я уже знаю кто эта девчонка и вскоре собираюсь забрать ее к себе. Как только эта дурочка с древней родословной отдаст артефакт моего сына, я убью ее. Не беспокойся насчет этого, я уже выяснил, что магии в ней на фальшивый грош, не больше. Так что испепелю – вякнуть не успеет. А пепел говорить не умеет и допрашивать его бесполезно, даже при помощи магии. Во-вторых, ты должен быть готов к тому, что мы начнем в любую минуту. И не забывай вовремя сообщать мне о перемещениях короля! Почему ты не сказал мне, что он уехал в Сокровенные земли? Что он там вообще забыл? Разве король не должен сейчас заниматься похоронами своих братьев?
– Все потомки драконов могут быть похоронены только там, в Сокровенных землях, – вяло ответил тот, что сидел в кресле и прикрыл глаза бледной сухой ладонью. Пальцы его заметно дрожали. – Так что он именно этим и занят. Я не понимаю, Сан…
– Заткниссссь! – Вдруг змеей зашипел тот, что стоял над ним и склонился еще ниже, заставив сидящего в испуге вдавиться в кресло еще глубже. – Никаких имен, ясно? Сколько раз я тебе, остолопу, говорил, что нужно быть осторожным, но нет! Вам, магам, не вдолбить, что такое умение быть в тени.
– Может это потому, что мы там и не прячемся? – Неуверенно возразил маг, старательно отворачивая лицо от тяжелого гневного дыхания своего собеседника. – Я вообще думаю, что все это большая ошибка. Я больше не хочу …
От короткой хлесткой оплеухи он повалился на пол. Стоящий раздраженно дернул углом рта, а потом медленно заговорил:
– Трус! Я знал, что рано или поздно ты предашь меня.
– Са … послушай … погоди! Я все объясню сейчас. Я не собираюсь никого предавать, ни тебя, ни короля. Позволь мне просто уйти! Выйти из этой проклятой игры! У нашей семьи есть собственная усадьба в одной далекой деревеньке. Я буду жить там. Никто и не узнает …
– Ну конечно! – Сдавленно прорычал второй и с силой пнул мага, отчего тот взвизгнул. – Молчать! Не то еще получишь. Ты думаешь отъезд главного придворного мага останется незамеченным? Да я тебя умоляю! Тебя найдут – ты даже города покинуть не успеешь! И придворная охрана быстренько тебя доставит к главе королевской безопасности. Ему, знаешь ли, будет очень интересно узнать куда это ты намылился и почему. И будь уверен – он заставит тебя рассказать все. Весь наш заговор против этих бесполезных мягкотелых драконов пойдет прахом, а меня казнят, ну уж нет!