Левар. Властимир
Шрифт:
– То-то же, – нориха повернула круглое личико к Левару и тронула его за плечо. – Говори, голубчик, токмо не держи на энтого сухаря обиду. Нету у нас в лесу такой бороды, чтоб сердце напоказ выставляла. Но мы-то с тобой знаем, что оно с рожденья у каждого имеется. Говори, полегчает.
Левар уставился под ноги и заморгал.
«Нет, это не их дело, – думал он. – Лия правильно поступила…»
Обида вдруг с такой силой сдавила грудь, что стало тяжело дышать. Он попробовал успокоится, но вместо этого выпалил:
– Она была права… я испугался. Я спрятался
– Ты тоже ушёл, – напомнила Малуша.
– Да, но слишком поздно. Теперь она далеко, я даже не знаю, что с ней. Мы могли бы улететь вместе, но я…
«Потерял её!» – закончил он мысленно.
– Найдёшь её, непременно, – посочувствовала нориха. – Лес не таков дюжий, як кажут. Ушей у него много и глаз. Знаешь, мы можем для неё записки оставлять у старшин, авось лешии заглянут. А то! Не гляди так, они частенько у нас бывают, токмо в сёлах поболе нашего. Наше-то в три норы им не шибко интересно, а вот в Березняк и в Яму чуть не каждую седьмицу налетают.
Левар оживился.
– Правда? Но что они… то есть зачем?
– Своих наведать. Сторожат они их, – встрял Сбыня.
– Кого «их»?
– Сёла, – крякнул норик и деловито почесал бороду.
Левар перепрыгнул расщелину между листьями и продолжил выпытывать:
– Разве не Белая Стража сторожит?
– Нет.
– Но ведь Мокша сказала…
– Некоторые сёла ещё стоят под Белой Стражей, но добрая половина под Леших к Червеню ушла… – махнул в сторону Сбыня, и они повернули туда. – Тепереча вдоль оврага.
– Но их же мало! Как они могут охранять столько сёл?! – подивился Левар.
– Кого мало?
Сбыня и Малуша переглянулись.
– Леших мало, – упрямо повторил Левар. – Я был у них в Гнезде и всех видел. Ну почти… не было Клюва…
– О-о-о! – довольно протянула Малуша, – Клювик наш любимец. Ну до чего мил со всеми!
Левар запнулся.
– Разве он к вам прилетал?
– Конечно, и не раз, – расплылась в улыбке нориха. – Клюв-то обыкновенно и летает на уговоры по малым сёлам. Мы откладываем по зёрнышку, хоть на морозы согласие дать, а то зверь оголодает и не будет нам покоя. Света белого не увидим, как ужо бывало.
– Как это? – не понял Левар.
– По норам загонит, – буркнуло из рыжей бороды совсем рядом.
– Зверь?
– Кто ж ещё? – округлил глаза норик. – Прошлую зиму так и просидели. Лисица нас сторожила. Ужо лучше под лешими сидеть, чем под ней! – прогудел он и захохотал над своей удачной шуткой.
Но Левар задумался.
– Получается, лешии отнимают работу у Белой Стражи?
Малуша отмахнулась:
– Чья возьмёт, тот и берёт селенье под крыло. Нам-то плотить нечем, но на леших-то, глядишь, наскребём, там много не надо, считай, прокормить токмо самого охранителя. А уж Стражи – те вовсе нам не по карману. Тепереча много брать стали, не то что раньше. Их токмо по двое выдают по новому устою, вишь, они же всё Кощея вынюхивают.
Левар насторожил уши. Нориха продолжала:
– Лешие не боятся в село стражное наведаться,
– А почему теперь по двое сторожат?
– Так один свищет, чуть его хватать надумают, а второго, глядь, ужо и хвоста не видать. За подмогой летит, сороки-то ловкие. Налетает стая – и давай леших клевать. Да разве ж энтих выклюешь, сами под небом рощены – такого дёра дают, что и подивиться не успеешь, а всё ж сомненье поселяют.
– Как это?
– Стражи – они ж токмо предупреждить учены, сами на зверя не лезут. Нечистое это дельце, пропасть чревато. А что до лешего – тот и глазом не моргнёт, а птица его ужо будет в шкуру цепляться. Так после ихнего зверь за версту норы обходит. Умеют они втолковать по-своему. Вот народ и чешется, и толков много ходит. Как тут не задуматься, а ещё лешить будут учить. Я Сбыню наставляю, мол, иди в лешие, коли зовут, сторожить нас будешь… плотить не надобно… хотя и страшно…
– Вот ещё! – Сбыня фыркнул, – мне борода дороже!
Левар оторопел.
– Погодите, что?
– Примета плохая… – замахал руками норик.
– Да нет, что вы сказали? Как это «учить лешить»?! – Левар во все глаза уставился на Малушу.
Она оглянулась по сторонам и понизила голос:
– Так и толкуют. Кто желает охранителем в своё село воротиться – того берут в Гнездо, кажут, как укрепленья строить, ловушки на зверя, как журить…
– Дежурить, – поправил Сбыня, – то бишь приглядывать поочерёдно.
– Я так-то и говорю, – ткнула его локтём нориха, – токмо энто тайна всё. Гляди, не сболтни никому – сердито закончила она, – у нас не принято, а то кара падёт.
– Что? – Левар чуть не споткнулся.
– Примета такая, – пояснил Сбыня неохотно, – выйдет сговор из норы – жди хозяева беды. Потому под небом не принято у нас обсуждения плести, лес новолеших не взлюбил. Кто замыслит лешить, тому зверь покоя не даст али крылатые нагрянут ночью. Ужо бывало. Вот и я не хочу, чего мне лес гневить. Не наше энто дело. Наше дело землю рыть.
Замолчали.
Левар покосился по сторонам. После таких разговоров стало не по себе.
«А всё же странное совпадение. Примета…»
Он задумался.
«Обученные норики сами смогут предупреждать о звере, смогут принести больше пользы, чем Стражи… ловушки, укрепления… интересно, зачем это Кощею? Ведь тогда и лешие станут не нужны. Не похоже на него. Здесь что-то не то… Пока мы тут прячемся, он один сражается за лес, – прозвенел в голове упрёк Лии, – сражается за лес…»
Левар нахмурился и прислушался к пению синиц.
Шли молча. Похоже, никому не хотелось нарушать тишину первым. Малуша поглядывала то на Левара, то на Сбыню, но тоже молчала. Они перешли на другую сторону оврага и стали медленно карабкаться вверх. Где-то в отдалении каркнула ворона.