Левая Политика, № 16 2011. От сект к партии
Шрифт:
Усмирение лидерами партии наиболее радикальных региональных лидеров.
Естественно, не следует сводить всё к злому умыслу властей, но их интерес в разгроме наиболее успешных и радикальных региональных отделений очевиден. Нельзя забывать, что уничтоженными оказались Московское и Петербургское горкомы, которые, пока они были независимыми, вели активные протестные кампании, сплачивали вокруг себя городские социальные движения. На этом фоне по-другому выглядит соглашательская политика самого Зюганова, безобидно ругающего власть с парламентской трибуны, но не способного организовать ни одной массовой протестной акции, и членов его команды, вроде Кашина, возглавившего в 2005 году общероссийский штаб протестных действий и сделавшего всё, чтобы остановить выступления против монетизации льгот4. Есть противоречие радикальных и решительных регионов, вмешивающихся в политическую
Если до недавнего времени некоторые левые упорно надеялись, что из кокона зюгановской партии родится прекрасная бабочка настоящей левой, классовой партии, то сегодня об этом уже не приходится говорить всерьёз. Следуя известному принципу о том, что «отдельные люди лучше структур, в которых они состоят», можно сказать, что в КПРФ безусловно есть честные люди, с которыми можно и нужно работать, сотрудничать, контактировать, но после всех внутрипартийных чисток едва ли многих таких людей мы найдём в руководстве сейчас. Очевидно, партия давно поделена между функционерами за зюгановским престолом, она превратилась в финансовый проект, цель которого отнюдь не в проведении социальных реформ в обществе. Тем, кто, находясь сейчас в партии, надеются пересидеть Зюганова, дождаться, когда он отойдёт в мир иной, придётся ждать долго, и здесь дело не в долголетии и хорошем здоровье нынешнего лидера КПРФ. Проблема состоит в другом — в том, что на место Зюганова придёт другой и, скорее всего, не лучше. Будет это Рашкин или Кашин, или кто-либо ещё — не важно. Важно другое — не в их интересах что-то менять. Это консерваторы, для которых сохранение статуса-кво выгодно. Более того, самое страшное, и это нужно признать, что власть Зюганова и его команды строится, к сожалению, на поддержке большинства, конформистского большинства внутри КПРФ, которым легче отказаться от своих недостаточно верных товарищей, чем пойти против руководства партии. Это очень хорошо видно по многим низовым структурам КПРФ, где должности секретарей держат «маленькие Зюгановы». Для таких людей за 60 коммунизм выступает как хобби, часто полезное, потому что даёт возможность не только хорошо провести время, но и, скажем, стать муниципальным депутатом. Таким людям внутрипартийные реформы тоже не нужны. Раздавать раз в две недели листовки — максимум, на что их хватает. На большее, на реальную борьбу они не согласны. Они любят Зюганова во многом как раз за его пассивность и консерватизм. И на такую внутрипартийную базу он как раз и опирается. Скинуть Зюганова в этой связи — задача практически не реальная. Думаю, что вместо того, чтобы надеяться выловить в мутной воде КПРФ левую партию, нужно начать эту партию создавать самим. Тем, кто попал под удары внутрипартийных чисток, следует не ждать чуда, а начать реально бороться. Руководство КПРФ не боится ослабления своих региональных позиций, потому что, как мы выяснили, они и не борются за власть. Поэтому они с такой лёгкостью «сливают» свои сильные региональные отделения. Но возможность выхода из партии деятельных членов и целых парторганизаций, их объединение, организация в единую структуру — страшный сон Зюганова. Пока всё идёт в самом благоприятном для него русле. Внутрипартийная оппозиция пассивна, страсти улягутся, как бы ничего и не было. Но, если Улас и те истинно коммунистические группы в партии, которым плюнули в лицо, начнут бороться, организуют параллельную КПРФ структуру и попытаются создать конкуренцию Зюганову, это будет для него самым страшным кошмаром. Нужно убирать псевдокоммунистов с политического поля России. Думаю, единство тех, кто верил в КПРФ, но был обманут, и левых, систематически критикующих эту организацию, просто необходимо.
ДИСКУССИЯ
Левый активизм как демобилизации
Пётр Сафронов, Ирина Юрьева
Сегодня капитализм требует от каждого из нас повышенной активности. Производство активности самой по себе становится главной формой труда наёмных работников. Деятельность современных левых в России полностью удовлетворяет таким требованиям капитализма. Митинг ради митинга, демонстрация ради демонстрации, книжный клуб ради книжного клуба и так далее — всё это неработающие формы активизма. Левый активизм в России сегодня не может заработать в полную силу, поскольку он чрезмерно мобилизован. Но кто обладает достаточно ясным пониманием того, для чего осуществляется такая мобилизация?
Мы утверждаем — никто. Каждый митинг левых сил (и недавно прошедший митинг против реформы образования тому подтверждение) похож на встречу старых друзей/капустник/провинциальную дискотеку, но только не на политическое мероприятие. Нужно помнить о том, что движение не существует ради самого движения! Возможно, левому движению России следует остановиться и задуматься о том, почему существующие формы протеста не создают сплочённых сообществ как субъектов политического процесса.
Стоит отметить, что критика митинга как формы политической активности существует, но почему-то остаётся незамеченной, хотя является самой что ни на есть критикой изнутри. Несмотря на существование примеров вполне обоснованной критики, поиск новых форм развития не осуществляется. Более того, мы видим скатывание к ритуализации протестных практик, пародийным и карикатурным образом повторяющих различные формы капиталистической эксплуатации.
Чем отличается негр у метро, раздающий рекламки косметического салона, от активиста какой-нибудь малоизвестной левой группы, раздающего агитационные материалы на митинге? Ничем. Лица на митингах одни и те же из раза в раз, и к ним окружающие, не вовлечённые в процесс, уже привыкли как к городским сумасшедшим и не обращают никакого внимания. После ритуального обмена листовками в загончике и нескольких невнятных выкриков, которые плохо слышно уже стоящим во втором ряду, все расходятся.
Какие новые формы социальной активности левых можно предложить? Наш ответ — демобилизация. Что мы имеем в виду? Конкретным примером может служить такая форма сопротивления как уход. Произвольный уход с рабочего места или из учебной аудитории. Одновременный выход всех сотрудников определённого офиса в туалет или в курилку. Задача здесь заключается в том, чтобы концентрировано выразить тот потенциал сопротивления, который заложен в самых обычных, повседневных действиях. Такого рода акции не смогут остаться незамеченными и не привлечь внимание окружающих. Уход будет удваивать ситуацию исключения работника/студента из сообщества. На этом исключении будет акцентировано внимание.
Логика повседневности может быть разрушена только изнутри неё самой. Левым необходимо перестать противопоставлять свою программу, своё мировоззрение обывательскому. Левые должны стать обывателями. Активист не должен быть активистом лишь во время митинга. Активистский режим должен работать всегда и включаться в повседневность, исподволь перерабатывая её. Важно не только и не столько количество деятельности, выраженное в количестве напечатанных и розданных листовок, но и его уместность. Если где-то можно бороться, уходя в курилку — это нужно делать. Если где-то можно бороться, фотографируя бомжей и гастарбайтеров на фоне роскошных новостроек — это нужно делать. Если где-то можно бороться, предоставляя в публичном месте свой ноутбук соседу, для того, чтобы тот мог проверить почту, — это нужно делать.
Борьба — это демобилизация. Это означает, что левые должны действовать по месту своего нахождения, там, где они живут, работают, пьют кофе. Легко быть левым среди единомышленников, но это путь изоляции от проблем общества. Не нужно отдаляться от мира, выступая с призывами лишь по расписанию (рутинность всех этих митингов очевидна, на митинги их участники ходят, как на работу). Каждый день в своём опыте надо демонстрировать возможность быть иначе, чтобы эту возможность мог увидеть кто-то ещё. Демобилизация — это организация.
Левым необходимо перейти к планомерной организации повседневности. Левые должны делать повседневность здесь и сейчас своей. Предложенный нами вариант ухода не является, конечно, единственным. Мы понимаем, что будет много возражений, связанных с его нереализуемостью на практике (есть аспект неформальных санкций, которые могут применяться на работе, в ВУЗе в связи с таким поведением). Будет тяжело сделать это чем-то более масштабным, чем несколько подобных выпадов среди немногочисленных групп, которые могут никого не привлечь.
Ошибётся тот, кто сочтёт наш подход направленным против левой теории. Наш подход направлен не против теории вообще, важность которой мы вполне понимаем и признаём, а против той теории, которая самонадеянно пытается противопоставить левых массам, культивируя чувства сектантства и элитарной замкнутости. Левое движение в России нуждается в теории, которая могла бы быть мощным инструментом социальной коммуникации. Такая теория должна служить не для целей критики и бесконечных утончённых «дискуссий», а для воздействия на сознание масс. Следовательно, новая левая теория должна говорить на массовом языке о массовых вещах: компьютерных играх, социальных сетях, употреблении наркотиков. Основной вектор новой левой теории должен определяться, на наш взгляд, признанием того, что культура труда окончательно ушла в прошлое. Современное массовое общество существует в условиях культуры праздности, язык и содержание которой как раз и предстоит освоить демобилизованному активизму.
Поиск новых форм должен осуществляться путём повседневной практики. И разговоры о том, что «никто не будет это делать», «это никто не поймёт» не должны мешать пробовать и искать. И начать можно с самых простых вещей, которые никто не делает: оказать помощь соседу, проявить внимание к незнакомцу. Необходимо вновь и вновь обнаруживать и проявлять этическое содержание левых идей. Политика и экономика — ничто без этики. Это хорошо понимают противники левых. Это должны отчётливо понять левые. Давайте отступим к повседневности! Давайте остановимся и твёрдо определим свои этические основания! Не впереди человечества, не позади него, а вместе с человечеством должно идти левое движение.