Левая политика. 2010 № 13 -14. Варварство, социализм или...
Шрифт:
К вам присоединяются люди, имеющие сходное мировоззрение, общие ценности, это означает, на мой взгляд, что у них есть некий стартовый уровень, который выше среднего. Что делать с остальными, как просвещать тех, кто не находится на этом уровне? Как сделать так, чтобы массы пробудились? Как возникает то «сомнение», с которого, согласно девизу «Скепсиса», «начинается свобода»?
Приведу конкретный пример из переписки с читателем. Он пишет, что его очень интересуют события, которые происходят в Латинской Америке, он много информации почерпнул на сайте. Раньше он слушал «Эхо Москвы» и знал, что президент Колумбии Велес Урибе — это храбрый человек, который на вертолёте сел на площадку перед домом наркобарона… А потом он читает сайт scepsis.ru и выясняется, что в Колумбии как-то всё не совсем так, что Урибе — американская марионетка, а в Колумбии, оказывается, уже полвека идёт война, действуют «эскадроны смерти», напрямую связанные с наркомафией.
Он слушает
Итак, нужно восстановление традиции борьбы за свободу. Какими методами?
Для начала надо эту традицию знать — а ведь она полузабыта! Следовательно, её нужно пропагандировать. Именно для этой цели был создан дочерний сайт, посвящённый Варламу Шаламову. Шаламов — это не просто один из писателей, который писал о ГУЛАГе, о сталинизме, пусть и самый талантливый из всех. Это человек, который был сознательным борцом против сталинизма, который через ГУЛАГ пронёс идеалы русского освободительного движения, который никогда не отделял себя от революционной традиции, от традиции русской радикальной интеллигенции. И он продолжил эту борьбу со сталинизмом после лагеря, но при этом никогда не становился на позиции отрицания революционной традиции. Это знаковая фигура, которая для нас символизирует преемственность — тонкую ниточку преемственности. Когда же в качестве символа антисталинизма выступает фигура Александра Исаевича Солженицына («орудие холодной войны», по определению Шаламова), который был сознательным антикоммунистом, который именно революционеров винил во всех бедах России, и который является автором целого ряда мифов о советской и о дореволюционной России, то перед нами очередной пример «промывки мозгов». И не случайно, что Солженицын тормозил издание Шаламова за рубежом, вступал в совершенно неприличную полемику с публикаторами шаламовского наследия в России уже в 90-е годы. Потому что здесь перед нами две принципиально разные идеологические (и литературные, но это здесь не столь важно) позиции. Но это только один пример.
Сейчас — как под воздействием официоза советских времён, так и благодаря современной пропаганде — российская революционная традиция либо дискредитирована, либо просто малоизвестна. Знания, а вслед за ним и научного анализа опыта России и СССР в XX веке, действительно крайне не хватает левым (причём не только в России). Опыт-то наш, а многие отечественные левые ориентированы прежде всего на современный западный опыт, который для российских условий просто малопригоден. А вот опыт, существующий в нашей стране, оказывается как будто ненужным, устарелым, неактуальным, хотя, прежде чем его объявлять ненужным, для начала хорошо бы его изучить. И действовать затем на основе этого опыта.
Хорошо, к западным левым вы явно относитесь критически. Тогда опыт каких стран «третьего мира» кажется интересным?
Ответ не будет оригинальным. Важно то, что происходит в Латинской Америке, так называемый «левый поворот», которому уделено немало места в № 5 печатного «Скепсиса». Тем более что, как показывает практика, после некоторой паузы этот поворот продолжился. И здесь очень интересно сравнивать Восточную Европу, включая Прибалтику, Польшу, Венгрию, в том, как совершенно по-разному бывший соцлагерь, выполнявший все неолиберальные заветы, и Латинская Америка реагируют на кризис.
В постсоветский период в России в интеллектуальной жизни возобладала местечковость, мы видим, что процент международных новостей в прессе сегодня на порядок меньше, чем в советское время. Если человек целенаправленно не использует интернет, то он просто не в курсе происходящего в мире, особенно за пределами США и Европы.
Но если про Латинскую Америку так или иначе говорят все левые, то ситуация в других странах «третьего мира» не менее интересна, и о ней у нас знают мало. «Скепсис» стремится находить материалы о том, что происходило и происходит в Азии. Это очень сложный и интересный регион, и немногие могут похвастаться тем, что достаточно знают о социальных процессах в нём, тем более — о революционных движениях. И тут большое поле деятельности, прежде всего, для переводчиков. У нас есть тексты об Индии, Непале, и мы стараемся следить за развитием ситуации в этих странах. Недавно мы начали поиски текстов об Африке, так как благодаря СМИ этот континент превратился в массовом сознании в чёрную дыру, в которой ничего не было, нет и не будет. Тут очень много работы, одним словом. Россия сейчас куда ближе к «третьему миру», чем к «золотому миллиарду», хотя в Москве и Питере даже у левых частенько возникает иллюзия обратного. Но важен не только практический опыт, важна и теория. Так, у нас уже более-менее воспринята европейская левая мысль. А вот, например, социологи и экономисты из Латинской Америки, изучающие «периферийный капитализм», пока что остаются в России практически неизвестными.
Несколько слов о том, что является приоритетным: бумажное издание или интернет-сайт?
Это просто разные виды деятельности, разные средства. Интернет-издание, конечно, регулярно читает намного больше людей. Но представление, согласно которому в России уже все (или почти все) имеют доступ в интернет, всё-таки неверно. Есть регионы, где интернет остаётся достаточно дорогим для наших потенциальных читателей, где его может вообще не быть, где студенты, например, не могут себе позволить такую интернет-жизнь, как москвичи или питерцы. Поэтому бумажный журнал остаётся необходимостью. Кроме того, интернет-издание и закрыть сравнительно легко, а вот ликвидировать разошедшийся тираж журнала гораздо сложнее.
В «бумажное издание» мы стараемся отбирать материалы, которые меньше всего устаревают и которые «закрывают» конкретную тему, отражают нашу позицию, наш взгляд на определённую проблему. Так, номер по «реформе образования», как мне кажется, практически исчерпывающе показал происходящее — и все наши прогнозы, увы, оправдались. Другое дело, что на печатные номера зачастую не хватает сил (отсюда — нерегулярность), потому что сайт требует их немало. Недавно мы начали в сотрудничестве с некоторыми издательствами выпускать книги, причём по разным сюжетам. В 2010 году вышли две книги, подготовленные участниками «Скепсиса». Во-первых, собранная Дмитрием Субботиным книга «Эйнштейн о религии», развеивающая спекуляции вокруг «религиозности» учёного и разбивающая «доказательства» якобы равноценности религии и науки. Во-вторых, переведённая Еленой Бучкиной «Теория литературы» английского марксиста Терри Иглтона, представляющая практически неизвестную в России традицию западного марксистского литературоведения и социальной литературной критики. Есть издательские планы на 2011 год — ив связи с марксистской теорией, и, например, антифашистской пропагандой, причём речь идёт не только о переводах.
Вернёмся к вопросу о клерикализации. Откуда вообще возникла эта волна, захлестнувшая наше общество?
Начать следует с констатации факта: клерикализация — это идеологический процесс. Это идеологическое оформление существующего политического режима. И этот факт большинство, в том числе и большинство левых, понимает совершенно недостаточно. Не случайно Маркс в своё время говорил: «Всякая критика начинается с критики религии». Когда мы начинали свою деятельность, очень многие относились к этому так: что вы ерундой какой-то занимаетесь, подумаешь, какие-то попы, есть куда более важные темы… Потом «Основы православной культуры» (иными словами — «Закон божий») стали вводить в провинции почти повсеместно. Сейчас идут отчёты о ситуации в Белгородской области, где уже есть философско-теологический факультет, готовящий преподавателей ОПК, правда, заметим, подавляющее большинство по специальности не устраивается. Но идеологическая обработка в школах и вузах уже поставлена на поток — и, судя по последним заявлениями деятелей ЕдРа, процесс будет продолжаться.
А как вы будете вести какую-то протестную агитацию, если люди уверены, что власть — от бога, что мораль и духовность бывают только религиозными, а протест против богоданной власти — бесовское и аморальное занятие?
Важно понимать, что не существует принципиального разрыва между неолиберальной идеологией и той самой клерикальной, средневековой, хотя, возможно, кому-то это и покажется странным. Если идёт игра на понижение культурного и интеллектуального уровня, то необходимы конкретные методы, с помощью которых эта цель достигается. С одной стороны, нам внушают, что образование — это товар, а за товар надо платить. Ну, конечно, государство вам поможет, но поможет оно не всем, а самым лучшим, а кто самый лучший — будут решать по результатам ЕГЭ. Да для самых-самых ещё есть и олимпиады, а школы в деревне вообще не особо нужны и т. д. И высшее образование способны получать только 15–20 % населения, а дело остальных — стоять у конвейера, у кассы или мести улицы. Соответственно, нужно предложить людям что-то взамен школы, знаний, просвещения.