Level Up 2. Герой
Шрифт:
– Сколько?
– Чего… Сколько чего?
– Детей здесь бывало? Не торопись с ответом, Гречкин. Еще одна ложь станет для тебя последней.
Он морщит лоб, что-то считает, загибая пальцы…
– Не могу сказать точно. Шесть… может, восемь… Да они все равно никому не были нужны! Или беспризорники, или родители – алкаши! Да кто бы из них вырос? Преступники! Воры! Грабители! Да они…
– Где они?
– Не знаю! Честно! – он пытается встать на колени и стучит лбом о пол. – Я! Не! Знаю! Этим Шипа с Лучком занимались!
Он не врет. Я чувствую запах апельсинов, но с легким привкусом аммиака.
Чиновник рыдает, вздрагивая плечами.
– Кто такие Шипа с Лучком?
– Хорошие ребята… Послушные… Исполнительные. Дим Димыч взял их на наркоте, но дело не стал заводить. За дозу делали все, что я им говорил.
– Так Дим Димыч тоже у вас любитель?
– Он больше по девочкам… Мы с ним вместе по одной теме работали, давно это было. Подружились… Хороший человек! Был… С пониманием относился…
– Прекрасный был человек, чего уж там. А того мальчика… Борю… Ты сюда вез?
– Да…
– Ты же говорил, только беспризорников привозили?
Неожиданно его голос крепнет и уверенно, даже зло, произносит:
– А нечего так безответственно к своим детям относиться! Тоже мне, мать!
– Тетка…
– А мне плевать! Если мать или там тетка не в состоянии уследить за своим дитем, то это только ее проблемы!
– Что с Миленой?
Вика поднимает бровь.
– Это тетка того мальчика, которой я помогал найти Борю, когда этот его увез, – шепчу ей на ухо. – Потом расскажу.
– Ничего! – восклицает чиновник. – Ровным счетом ничего! Выяснили твой адрес и отпустили. На кой она нам?..
Я продолжаю расспрашивать Гречкина о том, кто еще в курсе, что здесь происходит, знает обо мне, и что они успели предпринять в отношении Киры и родителей. Пока Гречкин успокаивает меня, убеждая, что с ними все нормально, просто потому что еще не дошли руки, я с упоением вдыхаю запах апельсинов. Не врет.
– Фил, я закурю, – говорит Вика, вытаскивая сигару из коробки чиновника. – Не могу успокоиться! Как представлю, что они могли сделать с моей Ксюшей…
– Так у вас есть дочь… – заинтересованно тянет чиновник, но осекается, поняв, что ляпнул что-то не то.
Он оправдывается, говоря, что поинтересовался из любопытства, но запах и вкус тухлятины ничем не перебить.
– Прикури мне тоже, – прошу я Вику.
Она выполняет мою просьбу, я тянусь за сигарой, затягиваюсь, перебивая гадостный привкус во рту, кашляю, выдыхаю… В клубах дыма возникает из ниоткуда системное окно.
Внимание! Системный квест!
Свершить правосудие!
Ликвидируйте Гречкина Валерия Владимировича, убийцу, насильника, педофила, коррупционера.
Гречкину Валерию Владимировичу присваивается отрицательный
Особь признается особо опасной и чужеродной для Сообщества локального сегмента Галактики (планета Земля).
Носителю присваивается статус «Фагоцит», позволяющий избежать наказания локальных органов правосудия после акта возмездия.
Память о сопутствующих событиях причастных свидетелей правосудия будет избирательно зачищена.
Награды:
• 10000 очков опыта.
• 10 очков репутации с Сообществом разумных видов (текущее значение: Равнодушие 0/30).
Штрафы:
• -30000 очков опыта.
• Перманентная блокировка системного навыка «Героизм».
• Дебаф «Дезертир».
Перечитываю сообщение несколько раз. Системный квест – определенно, что-то новое в моей жизни с интерфейсом. Рефлексии откладываю в дальние задворки сознания и переключаюсь на педофила.
– В доме или на территории есть еще кто-нибудь? – спрашиваю я.
– Нет, больше никого. И рядом тоже, специально подбирали такое место. Можете развязать меня? Мне больно! Пожалуйста, я вас очень прошу!
– Ответишь на последние вопросы, может быть, сниму. Но отвечай прямо, не юли. Насиловал детей?
– Нет… – звучит тухло, и мне приходится напомнить о себе прикосновением лезвия ножа к его коже. – Да.
– Лично убивал кого-то из них?
Гречкин мнется…
– Спрошу иначе. Как ты их убивал?
– Один шкет… Он задохнулся… Я не специально! Еще была девочка… Она тоже сама умерла! Истекла…
Глохну от звука выстрела под ухом. Пуля в плечо опрокидывает чиновника на спину. Словно сквозь вату в ушах слышу, как Вика, отбросив пистолет, бормочет проклятия:
– Гад, гад, гад! Ненавижу!
– Е-мое, Вик, что ты наделала…
Гречкин корчится на полу, но издыхать не торопится. Ранение не смертельное, и его запас жизненных сил все еще велик. Дебаф кровотечения тикает, снижая здоровье бывшего деятеля культуры.
– Он гад, понимаешь! Он недостоин жить!
– Ы… – стонет чиновник. – Сука! Убью! В порошок… Тварь… У…
– Так, все, собираемся! – трясу Вику за плечи, приводя ее в чувство. – Идем!
– Куда? Его надо добить!
Меня пугает ее настрой, но я вижу, что на ней висят «Ярость» и «Праведный гнев», понятно. Хватаю ее за руку и тащу на выход. Пистолет, от греха, беру с собой.
В багажнике внедорожника нахожу канистру. Сливаю бензин, пока она осматривает другие машины.
– Вот, нашла, – Вика протягивает мне еще одну канистру…