Левиафан
Шрифт:
— Нас интересуют мясо, рыба, маис, кленовый сироп и овощи. А взамен вы получите порох, ружья и другие товары. По цене вдвое ниже, чем платите англичанам.
Предложение весьма заинтересовало вождей, и они выразили единодушное согласие. С одним условием — не продавать «огненную воду».
— Она делает людей слабыми и глупыми, — сказал Тенскватава. — Нам этого не надо.
Демонстрация боевой мощи кораблей состоялась на побережье следующим утром.
Еще до восхода солнца вожди и все желающие прибыли туда верхом и с суеверным
Когда две шлюпки с адмиралом и сопровождавшим его эскортом пристали к берегу, воздух вздрогнул от торжествующего воя корабельной сирены «Левиафана», и над еще спящими лесами в небо унеслись тысячи птиц.
— Корабль-гора живой?! — едва сдерживая пляшущего под ним пятнистого мустанга, широко раскрыл глаза Текумсе.
— Да, великий вождь, он приветствует тебя и твоих воинов, — последовал ответ, и моряки вскинули руки к козырькам фуражек.
— Это глас самого Маниту! — воздел руки к небесам Тенскватава. — Он возвещает новые времена и наши великие победы!
По известным причинам Морев решил продемонстрировать боевые возможности одного «Аскольда», о чем Длинное Крыло почтительно сообщил вождям.
— А почему не Корабль-гора? — поинтересовались те. — По виду он много сильней большого каноэ.
— Его оружие столь ужасно, что может уничтожить на берегу все живое.
Вожди недоверчиво переглянулись и дали согласие.
В качестве цели были выбраны две высокие торчащие из воды скалы, расположенные в паре миль от кораблей и на безопасном расстоянии от зрителей. Об этом сообщили индейцам, и сотни голов повернулись в ту сторону.
По знаку Круглова один из моряков ловко вскарабкался на ближайшую сосну, и оттуда в залив понеслись всплески флажкового семафора.
Спустя минуту «Аскольд» вздрогнул, окутался клубами дыма, и в воздухе раздался вселенский грохот.
На глазах у потрясенных ирокезов скалы раскололись, взлетели в небо и обрушились в воду тысячами обломков.
Когда Морев и офицеры перевели взгляд на зрителей, их стало меньше наполовину.
Толпа женщин и детей с визгом бежала к лесу, десяток взбесившихся мустангов уносил вдаль своих всадников, а смешавшие строй вожди сбились в тесную группу.
— Что и требовалось доказать, — сказал в наступившей тишине Круглов и словно в подтверждение его слов, метрах в ста от берега, в заливе всплеснул последний осколок.
— Удовлетворены ли великие вожди? — обвел взглядом группу Морев, и Длинное Крыло хрипло перевел сказанное.
Текумсе некоторое время молчал, потом спешился и, шагнув к адмиралу, приложил к груди руку.
— Мне приходилось слышать гром больших ружей инглизи, — сказал он. — Но гром твоего каноэ, Морской змей, подобен небесному. Как и та сила, которая в нем заключена.
— Теперь это общая сила, Летящая стрела, — в свою очередь склонил голову Морев. — Нашего Союза.
После завершения первой части, приступили ко второй, где моряки показали возможности своего стрелкового оружия. Точнее, демидовских винчестеров, которыми была вооружена команда фрегата.
Они были двенадцатизарядными, дальнобойными и отличались высокой точностью стрельбы. Мишенями выступили установленные накануне на берегу деревянные щиты, которые после нескольких залпов были разнесены в щепки.
Как и следовало ожидать, это вызвало восхищение индейцев, и Текумсе поинтересовался, будут ли такие продаваться в фактории.
— Безусловно, как только мы получим их из России, — улыбнулся Морев. — А пока для вас у меня небольшой подарок.
После этого из одной из шлюпок были выгружены два зеленых ящика, каждому вождю торжественно вручили по новенькой винтовке и по тысяче патронов впридачу. Вожди тут же пожелали их опробовать, и после краткого инструктажа, который совместно провели Пыльников и Длинное Крыло, на побережье вновь загремели выстрелы.
— А ведь прицельно бьют, это ж надо, — переглянулись Пыльников с Корунским. — Башковитый, однако, народ эти индейцы.
Между тем в бухте активно велись строительные работы, и на исходе третьей недели на ее берегах высились два блокгауза и склад с факторией, после чего бригады занялись сооружением причала. Он возводился на засыпных ряжах [30] и вгоняемых в дно сваях, и метр за метром полз в море.
— Слушай, Миша, а ты до флота часом прорабом не был? — довольно озирая преобразившийся ландшафт, как-то поинтересовался Круглов.
30
Ряжи — деревянные основания причала.
— Не был, Юра, — в тон ему ответил Лобанов и, скорчив зверскую рожу, разнес двух мичманов, вздумавших устроить перекур в неурочное время.
— А вот матом ругаться нехорошо, — сделал ему замечание старпом. — Что о нас подумают индейцы?
Вопреки мнению Кузнецова и под впечатлением всего увиденного, Текумсе решил оказать морякам помощь, и каждое утро в бухте появлялись несколько десятков молодых воинов.
Сначала их использовали как тягловую силу, но постепенно многие научились владеть целым рядом инструментов.
Завязывались и первые знакомства, русские учили индейские слова, а ирокезы запоминали русские.
С открытием же фактории, над которой взвился российский флаг, общение между сторонами сделалось еще более плодотворным.
В ее склады и устроенный моряками ледник потекли лосиные и оленьи туши, связки битых гусей, маис и рыба, а в лесные индейские селения — порох, табак, капканы и прочие товары.
Указание Морева о запрете продажи «огненной воды» Поликарп Матвеевич воспринял с грустью, но торговля и без нее обещала быть прибыльной.