Левиафан
Шрифт:
– Ну, мы ведь не могли бросить Эвана, - заметила Алька.
– И потом, наша помощь, по-моему, пригодилась защитникам!
Рэй сокрушенно покачал головой.
– И что мне с вами делать? Но, ладно, что было, то прошло. Хотя бы все живы. Ли-фанна, ты встать сможешь?
– Не знаю, - девушка снова попыталась подняться, но опять без сил рухнула на подушки.
– Понятно. Лежи, лежи, не вставай. Плохо, что им удалось поймать тебя. Очень плохо. У них теперь есть твоя кровь, кровь сверхмага, а это значит, что они стали еще на шаг ближе к его пробуждению.
Эван
– А как закончилась битва? Мы победили?
– Почти. Если бы легионеру, меч которого вобрал твою кровь, не удалось улизнуть, победа была бы полной, - ответил Рэй.
– Ну и потери... всегда сложно терять хороших людей. Из тех, кто вместе с вами был в башне, погиб только Искар. Картен, наставник Клеренской крепости, ранен, но не сильно. Гораздо больше досталось его ученикам, Эрлгримму с Промсом, но и они жить будут. С учетом того, со сколькими легионерами сразу вам пришлось сражаться, вам еще повезло.
Ли-фанну это не успокоило. Новость о смерти Искара глубоко опечалила ее. Хоть она совсем не знала этого человека, в бою он показал себя отважным воином и верным товарищем. Рэй верно сказал: хороших людей терять всегда тяжело.
Некоторое время все молчали. Потом Рэй произнес:
– Да, Ли-фанна, задала ты нам всем задачку... Похоже, сегодня вы отправиться дальше не сможете. Ну ладно, время пока что есть. Ты отдохни пока, силы скоро восстановятся, я думаю. И, между прочим, я, кажется, сказал вам двоим, - он перевел взгляд с Альки на Эвана и обратно, - расходиться по своим комнатам! Вам тоже отдых нужен, воители вы наши! Борцы с Легионом!..
И с этими словами он вышел из комнаты.
***
Разумеется, ни Эван, ни Альнора никуда не ушли, а остались в комнате Ли-фанны. И девушка была им за это очень благодарна.
– Зато мы Эймар отстояли, - сказала Алька после пары минут молчания.
– А все остальное, в принципе, не важно.
Ли-фанна устало прикрыла глаза.
– Конечно, не важно. Только теперь из-за меня планы Легиона могут осуществиться с куда большей вероятностью. Я всех вас подставила, и больше ничего. Все нормально.
– Хватит ерунду городить!
– заявила Альнора.
– Никого ты не подставила! И вообще, на твоем месте легко могла оказаться я. И что же теперь, вообще из комнаты не выходить? Сидеть, всего бояться? Ни в чем ты не виновата! Наоборот, помогла: защиту поставила. У меня бы ни в жизнь так не получилось!
– Да ладно тебе, - улыбнулась Ли-фанна. Она чувствовала, что силы постепенно возвращаются, и это значительно повышало ее настроение.
– Я просто говорю, что есть, - пожала плечами Алька.
– Слушайте, а из вас-то никого не ранили?
– спохватилась вдруг Ли-фанна.
– А то я видела, как вы сражались, хотела помочь, но...
– У меня была пара царапин, - сказал Эван, - но Алька почти сразу меня подлатала, так что ничего страшного.
– А меня даже ни разу не задели, - весело сказала Алька.
– Ладно, я пойду, и вправду отдохну. А то ночка выдалась та еще...
– Я тоже пойду, пожалуй, - сказал Эван, и соскочил с подоконника, на котором все это время сидел.
Альнора уже ушла; Эван подошел к двери, но вдруг обернулся и произнес, глядя Ли-фанне прямо в глаза:
– И хватит себя во всем винить.
Потом улыбнулся, как ни в чем не бывало, весело подмигнул и ушел.
И Ли-фанна осталась в полном одиночестве и в некоторой растерянности. Она до сих пор так и не разобралась, как вести себя с Эваном... а вот он, похоже, уже давно во всем разобрался.
***
За те два часа, что она оставалась в комнате одна, Ли-фанне так и не удалось уснуть. В голове блуждали какие-то непонятные, спутанные мысли. Вспоминались то какие-то отрывки ночного боя, то переход через Черный лес, то разговор с загадочной незнакомкой... Вспомнив о нем, Ли-фанна тут же подумала о цветке, который подарила ей таинственная женщина. Интересно, как он себя «проявил» во время битвы?
Она провела левой рукой по шее. Цепочка никуда не делась, и оставалась все такой же холодной и тяжелой. Но теперь она почему-то стала видимой. А вместе с ней стал видимым и цветок. Только теперь зарецвет выглядел совсем по-другому.
Это больше не был алый цветок, похожий на звезду. Вернее, похожим на звезду-то он остался, но вот алым он быть перестал. Он стал, как и цепочка, бронзовым. В прямом смысле. Он превратился в изящный бронзовый медальон, он которого - она явственно это ощущала - исходила какая-то непонятная энергия. Ли-фанна попробовала его открыть, но бронзовые половинки цветка почему-то не поддались.
И все-таки чем дальше, тем меньше она понимала. Что это за цветок? Какими силами он обладает? И почему он стал видимым именно сейчас?
Но как бы там ни было, она все еще не знала, можно ли рассказать обо всем этом кому-нибудь из тех, кто может что-то знать про этот цветок. Хотя она и не понимала, в чем причина такой секретности, нарушать запрет незнакомки она не собиралась.
Силы у нее, несмотря на то, что очнулась она просто в ужасном состоянии, восстановились довольно быстро. Спустя где-то полтора часа, Ли-фанна практически полностью пришла в себя. Только правая рука напоминала о себе тупой, приглушенной, но ни на секунду не прекращающейся болью. Интересно, она хоть когда-нибудь перестанет болеть? Или это на всю жизнь? Почему-то Ли-фанне не очень хотелось об этом задумываться.
Итак, через два часа размышлений непонятно о чем, от которых Ли-фанна порядком уже устала, в комнату без всякого стука вошла Альнора.
– А я думала, ты спишь, - сказала она, заметив, что Ли-фанна на нее смотрит.
– Попробовала бы ты заснуть, когда у тебя рука мало того, что работать отказывается, так еще и ноет постоянно!
– сказала Ли-фанна, снова пытаясь приподняться. На этот раз получилось.
– Ко мне сейчас Эван зашел, - сообщила Алька.
– Сказал, нас с тобой учитель Сойрен ждет. Ты идти сможешь?