Левша
Шрифт:
Работать в мастерской совместно с опытным, да что уж там, куда более опытным напарником, да еще и обоеруким, оказалось не в пример проще. Клац, конечно, помогал, но это не совсем то же самое.
В общем, следующим утром работа заладилась.
Поначалу пришлось поговорить, конечно. Первое время Петр все пытался выведать, откуда я знал про татуировки. Не знаю уж, в чем именно он меня подозревал, но когда я достал из чемодана инструменты, его внимание тут же переключилось на них.
—
— Осторожно! Какого макара творишь? Про технику безопасности слышал вообще? Пальцев много лишних? — я выхватил инструмент из его рук. Нажал на кнопку, покрутил работающим артефактом из стороны в сторону перед изумленным механиком. — Не хватай все подряд. Это опасно. Я серьезно.
В подтверждение своих слов я подошел к столу с разложенными заготовками прутов и коротким взмахом срезал часть одного. Разрезаемый металл чуть зашипел. Звякнул по полу отвалившийся кусок в пару сантиметров
— Ага, — только и вымолвил он. Поднял упавший обрубок, осмотрел ровный срез. Затем послюнявил палец и потрогал край. — А как так… Что за?!
— Знакомьтесь, — я выпустил из чемодана своего помощника. — Клац, это Петр, владелец этого места. Петр, это Клац, мой… эмм… друг.
Клац задумчиво осмотрел замершего мужчину, слегка качнулся, будто кивнул, и деловито побежал куда-то в сторону. Новое место изучать.
— Это что вообще?.. — отмерший Петр нагнулся, заглядывая под стол.
— Это часть моей тайны, — я продолжил выкладывать вещи и книги. — Можешь считать это божественным даром.
Он перевел расширившиеся глаза с меня на чемодан, потом на разложенные инструменты, снова на меня.
— Вот как… Хм. А мастерская-то тебе зачем тогда? — он подошел к раскрытому чемодану с явным намерением покопаться внутри.
Хрена себе замашки. Я захлопнул крышку, вытащив пару заготовок под протез. Руки они напоминали слабо, скорее так, пробы пера.
— За этим, — конструкция в моей руке больше напоминала мешанину металлических стержней на каркасе, приваренных тут и там пластин с символами, и торчащей проволоки. Но при некоторой фантазии потенциал виднелся.
— Это… не знаю… куст? — он покосился меня.
— Нет, рука, — я покрутил культей, давая рассмотреть. — Так что там с татуировками.
Пауза. Откровенничать никто из нас не торопился. Так что мы приступили к работе.
Сначала я объяснял, что хотел получить. Показывал, как предполагал сделать это с использованием моих самодельных инструментов. После чего Петр, как правило, презрительно ругался и разъяснял, что я делаю все через задницу, и правильно вот так.
Было неприятно признавать, но в большинстве случаев он оказывался прав. По крайней мере в тех вопросах, когда разговор не шел о работе с гомункулами и магией. Тут уж наступал мой черед блистать.
Я пытался объяснять те или иные аспекты, но Петр либо напрочь отвергал саму принципиальную возможность подобного, либо скептически хмыкал. Даже когда я демонстрировал правдивость своих утверждений, это его не убеждало.
В немалой степени потому что попытки повторить за мной ни к чему не приводили. Все как и предупреждал бог. Но убедиться в этом на личном опыте было не лишним.
А еще странно это было. Вот берешь сам и делаешь. Раз, второй, третий — все работает, как часы. Начинает делать то же самое Петр — и ничего.
Мы несколько раз отвлекались на громкие споры. По тем или иным рабочим моментам. Но в итоге я убедил его, что это ни к чему не приведет. Кроме потерянного времени. Так что дальше просто делали, как я говорил, когда дело касалось магии, и как считал нужным он во всех остальных случаях.
С другой стороны, споры и ворчание “напарника” имели и неожиданный положительный эффект. Они помогали не отвлекаться и концентрироваться на задаче, не отрубаться и не скатываясь в приступы беспамятного творчества.
С книгами тоже занятно получалось. Оказалось, что мне не нужно на самом деле понимать прочитанное. Зачастую было достаточно просто взглянуть на картинку, чтобы Искра тут же подсказала новое решение, а то и не одно.
В общем, время до позднего вечера пронеслось незаметно. Даже не поели толком, наскоро пожевав бутерброды с кофе. Несколько раз заходили сыновья, но Петр прогонял их.
Зато наша работа определенно давала свои результаты.
В итоге уже глубоко за полночь мы сидели вдвоем в пустой подсобке. Сколько-то часов назад приезжала Маша с ужином. Даже давно остывший сейчас он казался самым вкусным из того, что я пробовал.
— Так ты расскажешь, — прервал я молчание. Несмотря на сложный характер, Петр мне нравился. По сути он был моим ровесником, если прошлую жизнь учитывать. Так что общаться с ним было легко и интересно. А еще становилось понятно, в кого выросла дочка.
Он хмуро покосился на меня и продолжил хлебать суп.
— Что там с вашими татуировками?
Со стуком, не скрывая раздражения, он опустил ложку на стол и откинулся в старом кресле с протертой местами обшивкой.
— А ты сам? Расскажешь, откуда о них знаешь?
— Мы договаривались не так. О моих тайнах ты уже узнал. Твоя очередь.
Он явно собирался сказать что-то иное, но сдержался. Помолчал.
— Ладно. Ты прав. Уговор есть уговор. Татуировка, — он погладил предплечье, разглядывая узор. Провел пальцем по линиям. — Это и правда традиция. Что-то вроде семейного ритуала совершеннолетия.
— А как это связано с Основами?
Снова долгий изучающий взгляд.
— Я не знаю деталей, — он упрямо мотнул головой.
Врет! Вот на что угодно готов поспорить, что врет! И не договаривает.